Он сучил пальцами, как ребенок, которого застукали на краже конфет.

– Потом, в середине июля кажется, Луиза уехала с вами на каникулы, я ее больше не видел и в глубине души почувствовал облегчение. Но в следующем году, где-то в январе, она отправила мне свои документы и заявление с просьбой нанять ее на лето, заверяя, что тоже хочет немного подработать. Она меня открытым текстом завлекала, капитан, клянусь.

– Прекрати.

– Это заявление было всего лишь предлогом. Внизу страницы была приписка, где говорилось, что она будет здесь завтра вечером около полуночи. Мне оставалось только открыть ей дверь. Вот так между нами это и началось, холодной зимой в начале две тысячи восьмого…

Поль по-прежнему не мог в это поверить, но чувствовал, что Таншон искренен. Как же получилось, что он, отец, ничего не заметил и не заподозрил? Все те ночи, которые Луиза, как она заверяла, проводила у Москато… Ни разу она не заговорила о гостинице и уж тем более о желании там поработать.

– Сколько времени это длилось?

– Она… она приходила шесть или семь раз. Я начал что-то подозревать, но… Меня провели как молокососа. Вы же смотрели запись, видели, что произошло. Она, я и та вторая снаружи, снимающая меня тайком…

Поль мотнул головой, предлагая Таншону продолжать и пытаясь отогнать картину этого омерзительного усача, спящего с его дочерью.

– Поначалу я ничего не знал, но неделю спустя я получил анонимный мейл с файлом, как в шпионском фильме. А в файле – это видео, – произнес он, указывая на планшет Поля. – Это пакостное видео. Две маленькие шл… Ваша дочь и Жюли Москато, та самая, которой я два лета подряд давал работу, называли меня свиньей и требовали денег, иначе грозились заложить меня жене. Они запросили пять тысяч евро! Пять тысяч евро, вы представляете?

Поль наконец решил сесть. Правое колено взрывалось электрическими разрядами.

– Мы долго обменивались мейлами, и в конце концов я согласился заплатить две тысячи при условии, что получу оригинальную карту памяти, а все копии съемок той злосчастной ночи будут уничтожены. Знаю, это идиотизм, у меня не было никаких гарантий, что они сдержат свою часть уговора, но… Короче, дело до этого не дошло.

– Жюли испарилась до того, как вы заплатили.

Тот кивнул:

– Я должен был отдать им деньги в течение месяца… После исчезновения подруги Луиза больше не появлялась и не подавала признаков жизни. По-моему, ваша дочь испугалась не меньше моего, как бы эта история не выплыла наружу и не свалилась ей на голову.

И тут Поль осознал, что так оно все и было. Всплыли воспоминания, ощущения. Эти откровения хозяина гостиницы объясняли поведение его дочери на протяжении последних лет.

Впервые Таншон выдержал его взгляд:

– Если вы мне не верите, спросите у вашей дочери, сами увидите, что это чистая правда. Ясное дело, она никогда с вами об этом не говорила, похоронила свой секрет как можно глубже, потому как гордиться тут нечем. Что до меня, когда вы явились сюда с вашим расследованием, я решил было, что вы сейчас заговорите о тех мейлах с шантажом, которые должны были извлечь из компьютера Жюли. Но сообщения, которые я получал, a priori[31] приходили с другого адреса. Может, если бы вы заглянули в компьютер вашей собственной дочери…

Таншон встал. Поль остался сидеть. Ситуация переменилась прямо на противоположную. Жандарм чувствовал, как внутри поднимается раскаленная лава. Во время поисков Луизу допрашивали часами. Как могла она промолчать?

– Эта история меня внутренне уничтожила. Я был в ужасе, – продолжил Таншон. – В ужасе, что вы явились сюда арестовать меня. Девушка, которая меня шантажировала, через месяц внезапно исчезла… Нашелся ли бы у вас лучший подозреваемый, чем я?

Поль ничего не ответил. Конечно, они по минутам проверили все его передвижения, как и передвижения остальных, кто знал Жюли близко и не очень. Ни Таншон, ни его тогдашняя жена, ни даже Эдди Лекуантр не покидали гостиницу в субботу в момент исчезновения.

– Из-за всего этого, – продолжил хозяин, – я совсем расклеился, я не смог спасти свой первый брак. Да, мне есть в чем себя упрекнуть, это уж точно, но те две девочки-неразлучницы не были ангелочками. Совсем нет.

Дверь в глубине открылась, жена нетерпеливо махнула ему. Она разрывалась между завтраками и отъезжающими клиентами. Поль знаком показал ему, что беседа окончена, и тоже встал. Подождал, пока женщина закроет дверь, и угрожающе наставил палец на Таншона:

– Форма, которая сейчас на мне, не позволяет набить тебе морду. Но не исключено, что в скором времени я вернусь. В качестве клиента.

Оказавшись снаружи, Поль почувствовал желание заорать, но поберег свой гнев для дочери.

32

Девять часов. Открыл ему Давид Эскиме, один мокасин на ноге, другой в руке. На нем были бежевые льняные брюки и идеально отглаженная белая рубашка. Он зачесал свои волосы цвета воронова крыла назад и благоухал.

– Поль?

– Мне нужно поговорить с дочерью.

Он зашел в квартиру, как к себе домой. Несмотря на то что легла Луиза очень поздно, она уже сидела на кухне, окно которой выходило на паркинг бригады, и поглощала гренки с маслом, обмакивая их в кофе. Из радио на батарейках, стоявшего между микроволновкой и корзинкой с фруктами, несся хит Элвиса. Она вопросительно посмотрела на отца, когда тот выключил звук.

– Мне нужно с тобой поговорить. Один на один.

– Господи, папа, сегодня воскресенье и еще девяти нет! Ты не можешь так вваливаться к людям и…

– Все нормально, – попытался унять ее Давид, заканчивая обуваться. – Я все равно ухожу.

Он посмотрел на Поля, словно укоряя за вторжение, потом наклонился поцеловать Луизу:

– Увидимся вечером. На этот раз твоя очередь поспать дома.

Луиза послала ему слабую улыбку. Мужчины пожали друг другу руки. Без теплоты. Давид вышел и закрыл дверь.

– Почему ты его не любишь? – спросила Луиза, когда они остались вдвоем. – Давид хороший человек и постоянно старается сблизиться с тобой. Придет момент, когда ему это надоест.

– Проблема не в нем, а в… В этой его похоронной конторе. Свой бизнес он передаст наследникам, как это сделал его папаша-алкаш. А я, видишь ли, с трудом себе представляю, как мои будущие возможные внуки до конца своих дней будут укладывать в гробы жителей Сагаса.

– Прорицатель, как всегда…

– Короче, я пришел по другому поводу. Я возвращаюсь из гостиницы «У скалы». Виделся с Таншоном.

Она не обратила внимания на его слова и шумно вгрызлась в свою гренку. Поль хлопнул ладонью по столу. Кружка с кофе подскочила. Глаза Луизы остановились на открытой книге, висевшей на серебряной цепочке, которую он сунул ей под нос.