В этой связи Владу вспомнился один разговор с Панфиловым, он упоминал этот город, так как его бывший партнер, ныне покойный, имел тут обширные связи с пиратами и работорговцами. Больше в общем-то Влад не знал об этом месте ничего и с интересом впитывал информацию, рассматривая пеструю толпу.

Вот прошли наемники с далекого севера, типа скандинавов этого мира – заплетенные в косы волосы, обожженные солнцем красные лица. Они шагали осторожно, с неодобрением поглядывая на полуголых жителей Вентрии. Навстречу им шла группа разнокалиберно одетых загорелых мужиков, увешанных разнообразным, иногда довольно экзотическим оружием – Влад определил их как пиратов или просто команду торгового корабля. Их сам черт не разберет – свободные торговцы, насколько он знал, не гнушались подработать разбоем.

Прошли трое стражников, запарившихся в тяжелом вооружении. Физиономиями они смахивали на представителей закона: ощупывающий прохожих взгляд, готовность к действиям и брезгливое выражение на лицах. На них читалось буквально следующее: «Вот ужо я вас, суки, призову к ответу!» Они скользнули взглядом по коляске Амалии и пошли дальше со всей торжественностью представителей закона. Из придорожных канав смердело нечистотами, но этот запах мочи и помоев перекрывал другой – жарящихся на решетках морепродуктов. Дорога пылила, охранник на облучке грозно покрикивал:

– Дорогу! Дорогу дали! – и грозно вращал глазами, обливаясь струйками пота из-под тяжелого шлема.

Люди расступались, ругаясь вслед, что было здесь обычной практикой. Под ногами прохожих поднималась тонкая, как пудра, пыль, и Влад подумал, что в дождь эта дорога превратится в совершеннейшее болото.

Через полчаса они уже подъехали к окраине города. Всю дорогу Влад размышлял: «А зачем мне это надо? Ну вот сейчас я разнесу гнездо этого урода, одного из многих тысяч, и что? Что мне это даст, кроме чувства морального удовлетворения? Ни денег, ни счастья… Логичней всего сейчас было бы рвануть из города, пока кто-нибудь не обнаружил тела Камбаза, пока есть время. Нет, я еду, чтобы наказать ничтожного человечишку, не сдержавшего своего слова, обманувшего несчастного раба. Почему ты так стремишься его убить, Вова? Как ответ на унижения, как способ смыть с себя эту грязь, которая налипла на твою душу? А может, оправдаться перед самим собой за тех, кого вынужден был убить на арене? Ведь не ты виноват, что встал на арене перед ними и убил их? А может, и ты? Если бы не допустил ошибки, не попал бы сюда, и они бы пожили подольше, не так ли? Ну подольше… но ненамного же. А кто должен был определять, насколько подольше или поменьше им пожить, ты, что ли? Ну может, и я. По крайней мере, я всю жизнь старался держать свое слово. А этот негодяй должен быть наказан, иначе в жизни вообще не останется никакой справедливости».

Они подъехали к казарме Варуты, Влад приказал охраннику оставаться в коляске – не дай бог попрут оттуда вещи – и в сопровождении Амалии пошел внутрь. Ему хотелось создать как можно меньше шума, чтобы не привлекать внимания к своему визиту, поэтому он и задействовал женщину в своем крестовом походе. Влад проинструктировал Амалию по поводу того, что ей делать, и теперь шел за ней, ведомый на цепи.

Охранник у двери оторвался от косяка, лениво посмотрел на скрытую вуалью Амалию, потом с усмешкой на Влада и спросил:

– Что хочет госпожа?

– Я бы хотела переговорить с Варутой.

– Варута сейчас на тренировке бойцов, но я его приглашу. Как вас ему назвать?

– Я Амалия, жена Камбаза.

– О! – Охранник исчез за порогом и через несколько секунд послышался его крик: – Пригласите господина Варуту! Его жена Камбаза спрашивает!

Через десять минут появился запыхавшийся Варута, стрельнул глазами на Влада, отвел взгляд и больше на него не смотрел в течение всего разговора.

– Что желает госпожа?

– Меня послал мой муж переговорить с вами по поводу приобретения еще пары рабов… Я бы хотела с вами пообщаться в уединенной обстановке. Мы можем переговорить там, где нам никто не будет мешать? Чтобы не бегали толпы слуг и не глазели эти тупые мужланы?

– Да-да, конечно, пройдемте внутрь, там есть, где поговорить… А этого раба с собой брать обязательно?

– Я привыкла его выгуливать… потом он гораздо активнее. – Она плотоядно усмехнулась и облизнула губы.

Варуту это не удивило – он прекрасно знал о нравах в богатых домах Вентрии. Он даже подумал, что, скорее всего, дама прикрывается именем мужа, чтобы спокойно купить себе пару постельных игрушек. Они прошли через казарму, в которой было почти что пусто – если не считать тех бойцов, кто получил травмы на тренировках, – затем по утрамбованному сотнями ног земляному полу вышли в тихий дворик с небольшим бассейном, в котором плавали разноцветные рыбки. Влад подумал, что они очень похожи на китайских карпов, каких он видел в бассейнах на Земле.

Под большим развесистым деревом стоял стол, вокруг которого – несколько плетенных из прутьев стульев. Варута дождался, когда сядет госпожа Амалия, и тоже уселся на стул, заскрипевший под его тяжестью – все-таки он был довольно крупным человеком, и осведомился:

– Так что же хотела приобрести госпожа Амалия? Одного, двух рабов? Какой внешности, какого возраста? На какую сумму?

– Варута, хочу понять, а тебе самому не противно торговать своими соплеменниками? – Влад, стоящий рядом с Амалией, внимательно рассматривал этот экземпляр рода человеческого. – Ты же, как ты сам сказал, тоже был бойцом, у тебя как, душа не болит?

– Кто тебе позволял говорить, раб? Госпожа, этот раб совсем обнаглел! Накажите его дома, чтобы он имел уважение к свободным людям!

Влад, не обращая внимания на его выступление, продолжил:

– Вот ты обманул меня, денег нажил, тебе легче стало? Тебе было мало твоих денег? Я хочу понять.

– Что ты можешь понять, раб! – оскалился Варута. – Ты вещь, грязь, и жить тебе не дольше того, сколько позволят тебе господа. И не был я никогда бойцом, дурак ты, бойцы не выкупаются, они умирают! Только такой болван, как ты, северянин, не мог этого знать! Ты принес мне хорошие деньги. И в этом задача твоей жизни – служить господам.

Влад рассматривал грубое, с красными прожилками на носу и толстыми отвисшими губами лицо и думал: «Почему это сильные мира сего думают, что мы годны только для того, чтобы служить им и приносить им деньги? Потому, что они считают, будто бы могут безнаказанно творить то, что хотят. Странно, почему они считают себя бессмертными?» Он остановил течение мыслей и прервал на полуслове Варуту, который пытался что-то спросить у Амалии:

– Хватит, Варута. Надо держать ответ. Я тебе обещал, что убью тебя, если ты нарушишь слово. Помнишь?

Варута привстал с места:

– Госпожа, остановите вашего раба! – Он приготовился сигануть в сторону, когда Влад нанес ментальный удар.

– Стоять!

Надсмотрщик застыл на месте. Влад подошел, спокойно посмотрел ему в глаза, полные ужаса. «Все, все кончилось! Неужели пришел конец всему, всем планам? – пронеслось в его голове. – Хотел купить молоденькую рабыню, пристроить к казарме еще одно крыло – пора расширяться, опробовать нового купленного коня… И вот ВСЕ?! Не может быть!» Лекарь взял его одной рукой за подбородок, другой за затылок и, выкручивая вверх по спирали, легко свернул ему шею. Потом сунул конец цепи Амалии в руку и приказал: