Он ушел в сторону капитанской рубки, а Келли еще несколько минут стояла неподвижно, глядя на захлопнувшуюся за Брендоном дверь.

Но стоять тут не было никакого смысла, и Келли поднялась на верхнюю палубу, уселась в шезлонг и, откинув голову на спинку, прикрыла глаза. Она не понимала, почему Брендон так на нее рассердился, почему накричал на нее и какое он имел на это право. Это очень обидно! И опять мысли о собственном невезении забурлили в голове. Вот ведь как у нее всегда складывается: только она встретит мужчину, только раскроется ему, и все — у ее избранника будто появляется чувство, что на нее можно повышать голос, унижать, оскорблять. Ну почему так? Почему? Что в ней не так?

Келли собралась немного всплакнуть о своей несчастной доле, но тут услышала шаги по трапу. Сердце радостно затрепыхалось: Брендон понял свою ошибку, он идет просить у нее прощения, они помирятся, и все будет хорошо.

Вот шаги ближе и ближе, вот они смолкли рядом с ней. Келли сдерживала себя, чтобы не вскочить и не броситься Брендону на шею, слиться с ним в страстном поцелуе. Нет, он первый должен сделать шаг к примирению. А она… Она потом отдастся ему без остатка.

Келли, замерев, слушала дыхание стоящего рядом с ней человека, по дуновению легкого ветерка поняла, что он наклонился к ней, почувствовала, как мужские руки обхватили ее. Но что это? Это не руки Брендона!

Она открыла глаза. Присев на корточки, перед ней сидел Жан и смотрел ей в лицо. Келли вырвала руки, вжалась в спинку шезлонга. Жан был непозволительно близко, на своем лице она чувствовала его горячее дыхание.

Как же он красив, промелькнуло у нее в голове.

— Вот вы где, — прошептали губы Жана. — А я искал вас.

Он попытался вновь взять Келли за руки, но она спрятала их за спину. Ей хотелось встать, но Жан был слишком близко, он просто вжимал ее в шезлонг.

— Я слышал, как капитан Бюссе обидел вас, — произнес Жан. — Такое поведение для мужчины просто непозволительно. Я всегда знал, что он невоспитанный человек, но тут…

— Ничего не произошло, — еще больше вжимаясь в спинку шезлонга, сказала Келли. — Я сама поступила неправильно.

— Но это ни в коем случае не оправдывает его. Ни при каких обстоятельствах мужчина не имеет права повышать голос на женщину.

Его глаза притягивали, Келли завороженно смотрела в них. Так, наверное, кролик не может отвести взгляд от глаз удава и безропотно приближается к нему, даже зная, что за этим последует.

Но Келли не кролик. Нет!

— Разрешите мне встать. — Келли решительно подалась вперед, и Жан, поднявшись с корточек, отступил.

— То, что произошло у нас с капитаном Бюссе, касается только нас. — Келли одернула блузку.

— О да, конечно, — Жан улыбнулся какой-то кривой, недоброй улыбкой. — Мне нет до этого никого дела. Ваше право позволять кому угодно повышать на вас голос. Я просто хотел защитить вас.

— Спасибо, но я не нуждаюсь в защите.

— Еще раз простите. — Жан был сама любезность. — И больше не будем об этом. Но…

Келли, склонив голову к плечу, посмотрела на Жана, ожидая продолжения.

— Но не могли бы вы мне объяснить, зачем вам понадобилась та картина? — Жан по-прежнему смотрел ей в глаза. — Я не раздумывая бросился вам на помощь, а даже не знаю зачем. Любопытство не даст мне спокойно жить.

Если бы это была ее собственная тайна, то Келли обязательно бы все рассказала Жану. Видно было, что он просто сгорает от любопытства. Но это была не ее тайна, и она не могла ничего ему рассказать. Об этом она и сообщила Жану, прежде чем уйти в свою каюту.

Келли упала на кровать, раскинув руки. Атласное покрывало приятным холодком дотронулась до ее спины. Совсем недавно на этой кровати она отдалась Брендону. Ей было так хорошо с ним, что она забыла обо всем на свете. Даже о том, что ее отпуск скоро закончится. Келли с ужасом подумала, что завтра, примерно в это время, ей придется покинуть «Леди Сисси» и ехать в аэропорт. А там перелет — и старый Нью-Йорк, старая квартира, старая работа, старая жизнь. Жизнь без Брендона, жизнь без любви, жизнь без надежды. Рядом с ним она просто не допускала мысль о расставании, игнорировала ее, и, странное дело, ее словно и не было. Келли наслаждалась моментом и была счастлива. Но, как и любое счастье, ее оказалось таким коротким. Длиною в отпуск.

И надо же им было еще и поссориться! Своей непонятной вспышкой раздражения Брендон лишил ее даже последних часов счастья. А Келли надеялась, что все это время она проведет с ним. Ей еще так много нужно было ему сказать и так много спросить у него. И вот, вместо того чтобы шептать ему на ухо глупые, но такие важные слова, целовать его губы, ерошить непослушные волосы, гладить упругую кожу, она в одиночестве лежит на кровати. А он? Думает ли он о ней в данное мгновение? Или радуется, что все так разрешилось? Может, он специально все так рассчитал? Ненужные проводы — ненужные печали. А она всего лишь очередное приключение, проходящий статист в огромной череде путешествующих на его яхте дамочек. Вдруг все так, как и предупреждал ее Жан?

Келли стукнула кулаком по кровати. Нет, нет и нет! Этого просто не может быть! Его глаза не могли лгать, его губы не могли обманывать. Все было по-настоящему, взаправду.

Она должна сейчас же пойти к Брендону и объясниться с ним. А там будь что будет.

Но чувство гордости остановило Келли. Это Брендон накричал на нее, это Брендон должен первым пойти на примирение. Келли свернулась калачиком, подтянув ноги к животу и обхватив их руками. От возбуждения ее начало знобить, и таким способом Келли хотела хоть немножко согреться.

Незаметно для себя она задремала. Вернее провалилась в густое, тягучее забытье, когда находишься вроде бы на грани реального и потустороннего. Она понимала, что находится в каюте на яхте, при желании даже могла видеть окружающую обстановку, слышать шум мотора, плеск волн за бортом, но вырваться из нереальности, пошевелиться не могла. И уснуть, уйти в облегчающий сон, не могла. Что-то давило ее, держало на грани, не пуская ни в одну, ни в другую сторону.

Келли слышала, как подходил к ее двери Поль, звал на ужин. Потом стучалась Мадлен, уговаривая выйти. Келли даже не отвечала, лишь крепче прижимала колени к груди. Ни ужинать, ни кого-нибудь видеть не было желания. И сил.

Наверное, она все-таки уснула. Потому что вздрогнула, когда что-то холодное дотронулась до ее лба.

Келли открыла глаза и увидела склонившегося к ней Брендона. Его рука лежала у нее на лбу, глаза внимательно смотрели на нее.

— У тебя жар, — озабоченно сказал он.

— Нет, — покачала головой Келли. — Это не жар, это мои чувства рвутся наружу. Чувства к тебе. — Келли обхватила Брендона за шею и притянула к себе. — Я так соскучилась по тебе, — прошептала она.

— И я, моя дорогая, — Брендон поцеловал ее в горячие губы. — Но думаю, что тебе надо показаться доктору.