половину площадей, хватало. К примеру в Амвросиево-Новоспасском монастыре управитель держит крестьян в цепях и железах недель по пяти и больше. Были и другие примеры, но, к чести церковников, это частности, и куда как меньшие издевательства над крестьянами, чем в отношении помещичьих крепостных. Однако, на монастырских землях крестьяне чаще всего и оброк платили и еще барщину отрабатывали. И жилось крайне худо. Чаще же так… Христос терпел и нам велел! А не нужно терпеть. Я хочу, чтобы в России со временем появлялось все больше крестьян, которые и примус купят и керосинку, а может и какую сеялку механическую. Зачем все это выдумывать, вспоминать, напрягать Кулибина и его издевательскую розмысловую компанию, производить, если продавать будет попросту некому?

— Вы, владыко, полистайте на досуге и вот это, — когда митрополит прочитал про положение дел с крестьянами на монастырских землях, пока он собирался с мыслями, я предоставил еще большую кипу бумаг.

Это были свидетельства и описания про забавы помещиков. Собрать такой компромат оказалось не сложно. На самом деле, дворяне даже могут хвастаться успехами на ниве разврата и особо изуверских способов времяпрепровождения с крестьянами. Ну и два года собирались слухи, сплетни, они проверялись. Даже одни помещики наговаривали на других, а после, когда кто-то узнавал, что за эти данные я могу и заплатить, с удовольствием продавали. Но таким способом не злоупотребляли, несмотря на то, что «откровения» были рассказаны не мне, а подставным лицам. Еще не хватало, чтобы слухи поползли о Сперанском, который собирает данные о помещиках. На этой работе обкатывали людей, чтобы те развивали навыки добычи информации.

В сущности, есть и то, за что можно судить. Есть такие факты, которые могут служить неплохим компроматом. И я еще буду думать, как пользоваться добытыми сведениями.

Половина всех поместий, которые подверглись тайному изучению замазаны в грехопадении. Это, на самом деле, такая катастрофа, что церкви кричать нужно, бить в колокола, а тут замалчивание. Чего стоят только гаремы из крепостных девочек! Девочек, даже не женщин, а явно малолеток! Они есть в каждом третьем поместье. Насилие же, часто и чрезмерное, неоправданное ничем, — это норма. И пусть нельзя убивать крестьян, но и эти факты случаются.

И что интересно, если встретиться с такими помещиками за чашкой кофе, то они сами же начнут рассказывать о пагубности крепостничества, что Вольтер, Руссо и всякие там Дидро правы — у всех людей есть права. А только гость уезжает, так хозяин прыг к сералькам своим, и уже ничего не смущает [серальки — так называли девушек из личных гаремов помещиков].

— Зачем ты мне все это дал? — чуть дрожащим голосом спрашивал митрополит Гавриил.

— Что, владыко, почитали, как детишек собаками затравили? Или про то, как помещик Н. девочек десяти лет отроду пользовал? — ответил вопросом на вопрос я. — Так у помещика Н. есть имя. То, что я вам дал, это переписанные свидетельства, пока без имен.

Гавриил явно нервничал, его глаза увлажнились. У меня есть некоторый литературный талант и факты не изложены сухим, канцелярским языком, а, скорее, литературным. Если немного обработать текст, то могла бы получится такая бомба, что уже я стал бы заговорщиком и главным бунтарем. Вот только заговор этот был не против императора, а простив всей России.

Но не оставлять же все, как есть?

— Что скажете, владыко? — спросил я.

— Скажу тебе, Михаил, что такое нельзя показывать, иначе крестьяне взбунтуются и бунт Емельки Пугача покажется меньшим злом, — отвечал митрополит. — Но ты скажи, а что для церкви нового будет и что хорошего? Ты не из тех, кто только грозит, ты еще и отдавать умеешь.

— Я знаю, владыко, что это зло. Понимаю и чаяния твои, как и многих владык иных, пусть и тайное чаяние. И я сам бы хотел видеть на Руси патриарха, вас, в рясе патриаршей, — сказал я и внутренне улыбнулся, так как Гавриил выпучил от страха глаза.

— Не говори крамолу, — выдавил он из себя.

— А то не крамола. Но сие нынче не выполнимо. Вот когда духовная власть и светская, мирская будут по отдельности, патриарх и может появиться. Но не о том еще хотел с тобой поговорить. Старообрядцы… — сказал я с некоторой опаской.

Был готов к тому, что Гавриил, в своем обыкновении закричит, станет угрожать чуть ли не отлучить от церкви. Но ничего такого не последовало.

— Я много думал. И твои статьи в газете про русское единство читал. Ты, Михаил, прямо там не сказал ничего особого, но кто надо, тот понял. На ближайшем заседании Синода я выступлю с твоим предложением, но от себя. Пусть они справляют свои обряды, как лютеране. Но никакого перехода из православия в эту ересь допустить нельзя. А еще наказания при склонении к своей вере вводить нужно. Общинами жили и пусть живут, — сказал Гавриил, чем поверг меня в шок.

Это сколько я денег за это получу? Вернее не так, сколько Россия получит за это денег? Напрямую со старообрядцев брать деньги — это подставляться. Однако, из послезнания я знал, как развернуться может в своей предпринимательской деятельности старообрядческое купечество. И эти процессы я собирался ускорять.

— Вот, владыко, проект закона о единоверии, — я протянул папку с бумагами.

Гавриил вновь стал бурчать, но читал внимательно.

Изучив проблему, вспомнив о похожем законе, который в иной реальности должен быть принят в 1800 году, я пришел к выводу, что существует несколько краеугольных камней, которые не помогают прийти к согласию между новообрядческой и старообрядческой церковью. Так, государственная конфессия не хочет отказываться от произнесенных анафем в сторону старообрядцев. Это один из основных вопросов.

А есть и другие. Это и признание браков у старообрядцев, вопросы имущества. Остро стоит проблема отсылки епископов к старообрядцам. При этом, если и приходит священник от государственной церкви, то он, как правило не увещевает, а стремится всех прогнуть под канонический никоновский обряд.

Как показала практика, чем больше давишь на старообрядцев, тем больше они консолидируются и даже радикализируются. Хотя, сложно оставаться лояльным к государству, когда тебя всего лишают, выгоняют с обжитых мест, обкладывают двойными налогами. Вот все это я хотел упразднить.

Нет, сами старообрядцы не пушистые ласковые зверьки, они так же кричат и о царстве Антихриста и все в таком духе. Старообрядцы еще более упертые в своей основе.

Но есть те, которые готовы сотрудничать и вливаться в общее дело