— Да, пожарная, слушаем вас!

— У нас тут, это самэ, як иго, пожарнык упав со стенки. — от избытка волнения Катерина Федоровна забыла, как называется огнетушитель — это гнусное чудовище, злостно обрыгавшее весь коридор гадкой пеной.

— Какой пожарный?

— Як який? Красный, малэнький… На стенки був у нас… — пыталась растолковать строгой трубке Катерина Федоровна.

— А что он делал на стене?

— Высив…

— Как висел?

— Та на гвоздику.

— На гвозде? Вы что несете? Кто его повесил?!

— Профком наш повисыв, а я его толкнула…

— Что за бред?.. — с шелестом и легким испугом донеслось с того конца. — А что за пожарный? Мы наряд никуда не посылали.

— Та наш пожарный, колхозный, — уже в свою очередь раздражалась Катерина Федоровна непонятливости пожарного диспетчера.

— Чей это «ваш»? Откуда вы звоните?

— С колхоза «Новый путь».

— Так пожарный ваш, колхозный?

— Ну да, в правлении був, со стенки упав…

— А что с ним?

— Так упав со стенки, я ж кажу: лыжить, вэс в пене, — Катерина Федоровна всхлипывала.

— Что? Какая пена?

— Та била пена, яка ж ище!

— Так вызывайте скорую! — кричал перепуганный дежурный.

— Та вы шо, смеетэсь? Яка там скора!

— Что, уже не надо? — прохрипел диспетчер.

— Та, конечно, ны надо. Вы сами быстрее едьте.

— Едем…

Катерина Федоровна бросила в сердцах трубку, осознавая непоправимость случившегося, даже если и приедут пожарные.

Нестерпимо щипало колени и так далее. Особенно то место, которым она приземлилась на пол.

Подозрительно быстро, не уступая друг другу, примчались «01» и «03». От помощи тех и других Катерина Федоровна отказалась. Фельдшер в свою очередь пригрозил наказать за ложный вызов. Пожарные были более снисходительны, только ухмылялись.

У Федоровны на уме вертелось: «Був у мэнэ ночувака», а из глаз катились обильные противопожарные слезы. С Доски почета с пеной у рта и слегка засиженный мухами обреченно смотрел зять Витя…

Моздок