— Уитни? — Спустя несколько минут Кейт нашла девушку сидящей на скамье, с прямой спиной и со странно блестящими в свете луны глазами. — Господи, Уитни, здесь уже холодно! — Она стянула с плеча толстую шаль и одним концом накрыла племянницу. — Ты здорова? — Она уселась рядом. — Майор… он… ничего тебе не сделал?

— Он? — Уитни прижалась к уютному, теплому телу тетки и успокоила ее, прибегнув к привычной полуправде. — Он слишком благороден, чтобы пачкать свои руки о таких, как мы.

Блестящий и самоуверенный майор Таунсенд больше любого мужчины заслуживает своей Далилы. И он ее получит!

Обычно Уитни довольно поздно ложилась спать, поэтому и вставала довольно поздно. Но на следующее утро она проснулась уже с первыми лучами солнца. И когда спустилась вниз помочь готовить завтрак, она была одета в зеленое шерстяное платье поверх ненавистного корсета. Ее тетка замерла от удивления и растерянно развела руками. Уитни ласково ей улыбнулась, набросила шаль и подхватила кувшин для молока. Кейт смотрела из окна, как она идет по двору, направляясь к сараю, и глаза ее удивленно округлились при виде того, как решительно девушка покачивает бедрами, размахивая юбками. Превращение Уитни за одну ночь в поразительно привлекательную женщину было пугающим, и не нужно было гадать, что ее к этому подтолкнуло.

Причиной, конечно, был майор и то, что вчера вечером произошло между ними. Кейт внутренне содрогнулась. Майор явно происходил из аристократической семьи, занимавшей высокое положение в обществе, к тому же был чрезвычайно привлекательным внешне. То есть, по мнению Кейт, был как раз таким человеком, который способен был ослепить и обесчестить смелую, но неопытную девушку вроде Уитни. Выросшая в почти семейном кругу скромных фермеров и жителей Рэпчер-Вэлли, Уитни совершенно не была подготовлена к противостоянию вкрадчивым манерам этого искушенного джентльмена, который наверняка думал только об удовлетворении своих плотских желаний, а затем легко мог отбросить ее за ненадобностью.

Внезапно перед мысленным взором Кейт предстала сцена в спальне Уитни, когда молодые люди застыли друг перед другом, охваченные страстью, и ее опасения резко возросли. При всех своих грубоватых мальчишеских повадках Уитни была хорошей и порядочной девушкой, пылкой и прямодушной. Если майор сумеет увлечь Уитни, отчасти это будет и виной Кейт. Ведь она сама настаивала, чтобы Уитни одевалась и вела себя как подобает женщине, постоянно приводя в пример светское общество с его правилами…

А в полутора милях отсюда, в своей комнате на втором этаже уютной таверны дядюшки Харви, Железный майор нарушал свое обыкновение рано ложиться и рано вставать. Он лежал лицом вниз на слишком короткой для него кровати, забыв выставить за дверь запылившиеся сапоги. Только часов в одиннадцать Бенсон осмелился войти в комнату командира с котелком сваренной на воде овсяной каши и застал его крепко спящим. Услышав деликатное покашливание Бенсона, Таунсенд проснулся, вскочил с блуждающими глазами и спросонья что-то забормотал.

Увидев, что это всего лишь Бенсон, он с силой потер воспаленные глаза и лицо, вздрогнул и с испугом воззрился на свои руки. Бенсон бросил на них осторожный взгляд и присвистнул:

— Э-э, да у вас занозы, майор. Хорошо еще, что в свое время мне пришлось поработать хирургом.

И вскоре Железный майор морщился от боли, когда у него из-под кожи вырывали занозы — эти досадные напоминания о его встрече с Уиски Дэниелс. «Чертовски походит на нее», — проворчал он себе под нос, стараясь не дергаться, когда Бенсон запускал острие иглы ему под кожу. Она буквально влезла ему под кожу. По какой-то извращенной иронии судьбы он постоянно оказывается в унизительно-оскорбительном положении. Вот сейчас его руки оказались полны заноз от этой проклятой стены! И это получилось в результате того, что он пытался держать руки подальше от Уиски Дэниелс. Можно себе представить, какой ужас его ожидал, если бы он действительно…

Он закрыл глаза, не в силах даже думать об этом.

К середине дня майор побрился, облачился в мундир и шагал по своему лагерю, изучая урон, нанесенный его людям проклятым сидром Дэниелсов. Солдаты двигались замедленно, как будто опасались, что у них может отвалиться голова, но в остальном были здоровы. Стремясь заслужить его прощение, они с готовностью исполняли его приказы. Несмотря на адскую головную боль и мучившую их жажду, вскоре они раскачали и выдернули шест свободы и навели в лагере порядок, даже вырыли по его приказанию новую яму для отхожего места. Если их командир решил не вспоминать их проступки, они ничего не имели против.

Майор подозвал Лексоулта, приказал ему взять двоих людей и отправиться к ферме Дэниелсов, чтобы скрытно наблюдать за всем, что там происходит. Они должны были неотступно следовать за «барышней», куда бы она ни направилась, и регулярно обо всем докладывать. Он смотрел им вслед, пока они не скрылись в лесу, и мстительно улыбался. Он позаботится о том, чтобы маленькая Иезавель получила немного больше, чем то, чего она хотела добиться своей торговлей.

В тот день и вечер в лагере было тихо. Приступ лихорадочной утренней деятельности солдат днем сменился внутренним беспокойством. Облегчение, которое они испытали, поняв, что не будут наказаны за повальное пьянство, было кратковременным. К вечеру они снова помрачнели, почти не разговаривали друг с другом, как могли залечивали мозоли от тяжелой работы с лопатами и угрюмо заглядывали в миски, где плавали сваренные в воде бобы. И когда на следующее утро на краю лагеря крадучись появилась тетушка Харриет Делани в поисках желающего поработать на ее ферме, у нее не было отбоя от изголодавшихся добровольцев.

И на второй день Уитни появилась в платье и занялась домашними хлопотами, проявляя услужливость, которая настораживала Кейт. Тетка понимала, что в душе девушки происходит что-то важное. Время от времени Уитни замирала за делом — кормлением цыплят или замешиванием теста, — и ее взгляд становился задумчивым и созерцательным. Кейт были знакомы эти признаки: мозг племянницы занят энергичной работой.

Войдя к обеду в кухню, Уитни сообщила:

— Ну вот, теперь их уже трое.

— Трое чего? — спросила Кейт, поправляя в очаге котелок с тушеным мясом и заталкивая его вглубь, на угли, деревянной ложкой. Она обернулась и увидела в глазах Уитни опасные искорки.

— Трое солдат, которые следят за сараем и за домом. Они торчат здесь уже весь день. — На лице Уитни проскользнула характерная хитрая усмешка, точь-в-точь как у ее отца. — Наверное, они очень проголодались, тетушка Кейт, и наверняка обрадуются, если мы угостим их тушеным мясом и кружкой кофе.

Кейт с облегчением улыбнулась. Теперь она понимала, что так занимало ее племянницу. Благодаря своей наблюдательности Уитни всегда знала, что происходит вокруг. И помоги Бог Дэниелсам побеждать своих противников… добротой.

По правде говоря, голова Уитни была занята еще кое-чем: будущим Рэпчер-Вэлли, скорым возвращением отца и катастрофическими последствиями признаний, которые коварный майор вырвал у нее. Что произойдет, когда Блэкстон Дэниелс вернется домой и обнаружит всю долину заполоненной солдатами, которые только и ждут, чтобы его схватить? Что бы там ни говорили о Дэниелсе, он страстно верил в свою правоту и, оказавшись в тяжелом положении, никогда не проявлял излишней сдержанности. Когда ее отец вернется домой, он неминуемо сойдется с Железным майором в непримиримой борьбе. И раз она выдала своего отца, той ей и предстоит загладить свою вину — нужно избавиться от майора до возвращения отца.