– Зато справедливое.

– Я думала, что англичанам это слово вообще неизвестно.

Тиг обернулся и взглянул на Анвен через плечо:

– Я усвоил его значение в очень юном возрасте.

Еще одно откровение. Анвен опасалась, что чем больше узнает о нем, тем сильнее привяжется к нему, этому могущественному мужчине, привыкшему все держать под контролем. Мужчине, который обладает властью. Хуже всего, что теперь она обязана ему не только собственной жизнью, но и жизнью своих людей.

Ночь напролет, отчаянно пытаясь спасти что возможно, Анвен видела, как Тиг борется с огнем, спасая людей. И теперь проявляет доброту к пострадавшим… Похоже, она у него в неоплатном долгу. Ее судьба оказалась так тесно переплетенной с судьбой Предателя, что она не представляла, как от него освободиться.

Тиг нежно обхватил ее ладонь своими. Нахмурившись, он некоторое время смотрел на их сплетенные руки, потом поднял голову и заглянул ей в глаза:

– Уриена не нашли.

Анвен кивнула. Он так грузен и нездоров, что было бы чудом обнаружить его живым. После многих лет ненависти к нему она не желала оплакивать его кончину, но понимала, что далеко не все разделяют ее чувства. Алиенора будет уничтожена этой новостью.

– Мне нужно идти. Алиенора нуждается во мне, – сказала она.

Руки Тига дрогнули, и этот жест выдал его с головой. Непоколебимый лорд Гвалчду отвел глаза.

– Тиг?

Он молчал.

– Нет, – прошептала Анвен и затрясла головой, желая, чтобы Тиг разуверил ее, но он лишь крепче сжал ее ладонь. – Нет, – повторила она, разом постигнув ужасающую правду.

Подошел Роберт. Одежда его была обуглена и порвана, лицо перемазано сажей и грязью. Выглядел он как человек, явившийся прямиком из пасти адовой. Анвен знала все про этот огонь, потому что сама пережила пожар Брайнмора. А Алиенора – нет…

– Где вы были? – обвиняющим тоном воскликнула она.

Роберт непонимающе переводил взгляд с нее на Тига.

Нет, она так просто не отступит! Зачерпнув горсть камешков под ногами, Анвен бросила их в Роберта.

– Не вы ли должны были оберегать ее?

Роберт не заслонился от камешков, ударяющих его в грудь. Отскакивая, они падали на землю, как холодные непримиримые слезы.

Тиг прижал ее к себе, прежде чем она успела схватить еще горсть. Повинуясь его силе, она прильнула к нему, и он, подхватив ее на руки, понес вниз по берегу, подальше от людей.

Всех слез мира было недостаточно, чтобы облегчить боль Анвен. Наконец она перестала плакать, но скорбь и душевная пустота остались при ней. Тиг был рядом, он гладил ее по спине и нашептывал успокаивающие слова, которых она почти не слышала.

Размазывая сажу по лицу, Анвен отерла слезы.

– Где она?

– Роберт позаботился о ее теле.

Анвен резко втянула воздух, пытаясь проглотить стоящий в горле ком. Она ранила чувства Роберта самым безжалостным образом.

– Где? – повторила она.

– Тебе не следует…

– Где, черт вас дери? – Анвен ударила его кулаками в грудь.

Тиг указал в сторону рощицы на вершине холма.

Анвен побежала туда. Скорбь в ее душе уступила место гневу. Будь она рядом с сестрой, смогла бы спасти ее!

Было слишком поздно что-либо исправить, но Анвен спешила изо всех сил, чтобы добраться до нее. Взобравшись на вершину холма, девушка резко остановилась.

Восходящее солнце прогнало луну и звезды с небосвода. В золотых лучах рассвета Анвен различила две фигуры в окружении молодых березок.

Одна лежала на земле, на ковре из листьев, неподвижная, как окружающий пейзаж. Ее лицо и руки были чисто омыты, так что кожа сияла белизной в утреннем свете, золотистые волосы были заплетены в косы. Она казалась головокружительно прекрасной, словно падший ангел…

Вторая фигура стояла, преклонив колени, раскачиваясь из стороны в сторону и сотрясаясь от рыданий – Роберт Дентский скорбел над телом Алиеноры из Брайнмора.

Сделав два резких вдоха, чтобы втянуть воздух во внезапно сжавшиеся легкие, Анвен молча развернулась и стала спускаться с холма, направляясь обратно к реке, понимая, что горе этого мужчины куда больше ее собственного.

Вернувшись на берег, Анвен едва держалась на ногах. Она не знала, куда идти, и решила разыскать Мелуна – может, хоть он нуждается в ней? Анвен требовалось заняться хоть чем-то, чтобы отвлечься от охватившей ее тоски.

Она скорее почувствовала, чем услышала, как кто-то за спиной позвал ее по имени. Это был Тиг. Губы его шевелились, но она не слышала ни слова из-за шума волн, разбивавшихся о валуны на перекатах.

Тиг поманил ее за собой и зашагал прочь от реки и шумного лагеря. Анвен повиновалась. Тиг снова вел ее на вершину холма. Наконец они пришли в охотничью хижину. Внутри было тепло. Горел очаг, над котлом поднимался пар. Только в хижине Анвен осознала, что промерзла до костей. Однако огонь не проник в ее душу, не затронул заледеневшего от горя сердца.

– Алиенора была для тебя кем-то большим, чем просто дочь князя, с которой ты вместе выросла, – заметил Тиг, усаживая ее на стул у очага.

Анвен кивнула, понимая, что он имеет в виду. Ее скорбь была слишком красноречива, чтобы и дальше скрывать тайну.

– Она была моей сестрой.

Тиг накинул одеяло на ее плечи.

– Моей единокровной сестрой, – продолжила Анвен. – Я тоже была дочерью Уриена, но внебрачной. С появлением законной наследницы он перестал считать меня дочерью, и о нашем родстве все быстро забыли.

Взяв полотняный лоскут, Тиг окунул его в стоящий у огня котелок с водой.

– Ты позволишь? – спросил он.

Он уже помылся, а она по-прежнему перепачкана копотью. Но нужны ли ей его прикосновения и внимание, когда ее горе еще так свежо?

Тиг взял Анвен за руку, заставляя вытянуть ее.

– Давай же, вода теплая, а не ледяная, как в реке, где утром пришлось мыться мне. То была настоящая пытка! К тому же я принес тебе одежду.

Вовсе не предусмотрительность Тига подвигла Анвен позволить ему позаботиться о ней. Напротив, от его действий ей еще сильнее захотелось замкнуться в себе. Дело было в… мрачной неуверенности, выказанной им нынче утром. Анвен решила, что он не причинит ей вреда, и, соглашаясь, кивнула.

– Как ваша нога?

– Целебная мазь Ффайон творит чудеса. Я и для тебя немного припас. – Анвен оставалось лишь смотреть, как Тиг развязывает повязки на ее руках и отбрасывает их прочь.

– Что случилось с твоей матерью? – спросил Тиг, принимаясь аккуратно омывать ее руки. Порезы и ожоги нещадно саднили.

– Как мне говорили, она была молоденькой служанкой, только-только из родительского дома. Когда я появилась на свет, меня тут же отдали кормилице. Хоть и внебрачная, я все же являлась дочерью Уриена, валлийского князя, поэтому меня нельзя было оставлять простой служанке. Мне неизвестно, что с ней стало. Когда я немного подросла, Мелун забрал меня на свое попечение.