Анвен окутал туман боли, она вскрикнула и с жаром отдалась новым ощущениям. Боль быстро ушла, но внутренняя пустота никуда не делась. Желая прогнать ее, Анвен провела руками по широким плечам Тига.

– Не останавливайся! Пожалуйста… – прошептала она.

– Не торопись. Нужно подождать немного.

– Сильнее! – потребовала Анвен, прижимаясь к нему бедрами.

Застонав, Тиг поцеловал ее в щеку и, приподнявшись на руках, вышел из ее лона, но лишь затем, чтобы тут же снова проникнуть в него. Глубоко. Анвен затрепетала и напряглась, отдаваясь во власть новых ощущений.

– Анвен… – простонал Тиг и принялся ритмично двигать бедрами, увлекая ее за собой.

Она просила его заполнить ее и теперь чувствовала себя переполненной, раздавленной его мощью. И ей это нравилось. Тело ее сладострастно выгнулось, желая большего.

– Еще, – с придыханием воскликнула Анвен.

– Да! – простонал Тиг, снова и снова даря ей себя и требуя взамен того же.

Тело ее напряглось, и она вскрикнула. Тиг с силой прижал ее к себе и, сделав последний мощный толчок, распростерся на ней сверху.

Все закончилось. Тиг откинулся на спину, могучая грудь его вздымалась. Анвен поспешно натянула на себя покрывало. Жар быстро покидал ее тело, сменяясь ледяным холодом. Чтобы как-то отогнать его, она во все глаза смотрела на мужчину подле себя, навевающего на нее ужас.

Тиг лежал на спине, заложив руки под голову. Ощутив на себе взгляд Анвен, он приподнялся на локте и посмотрел на нее. Прядь черных волос упала ему на глаза.

Анвен захотелось отвести ее, но она подавила желание.

– Ты в порядке? – спросил Тиг.

Боль утраты возвращалась с прежней силой.

– Да, – солгала Анвен.

Удовлетворенный ответом, Тиг закрыл глаза и улыбнулся.

– Теперь-то ты понимаешь? – Он провел пальцем по ее щеке, подхватил под подбородок и заставил Анвен повернуться в его сторону. – Готова признать, что между нами существует связь?

От его слов в душе Анвен что-то надломилось, и она мотнула головой, освобождаясь от его руки.

– Ничего я не признаю, – проговорила она. – Ничего!

Тиг приподнял пальцем ее подбородок, заставляя Анвен взглянуть на него.

– Не лги мне. Ты спасла меня во время пожара, теперь подарила свое тело. Признай же, Анвен из Брайнмора, что чувствуешь это.

Анвен ожидала, что, получив желаемое, Тиг вновь станет холодным и высокомерным. Но этого не произошло. В глазах Тига светилась нежность, его переполняли неведомые ей чувства.

Анвен перевернулась на другой бок, чтобы не видеть его. Она не могла не признать, что связь их укрепилась, словно закалилась… в огне.

– Я признаю лишь собственное горе, – проговорила Анвен. – Мне просто нужна была близость другого человеческого существа. Теперь все прошло.

– Ты лжешь, – прорычал Тиг.

Именно поэтому она и сопротивлялась возникшему между ними притяжению. Его внезапно вернувшееся высокомерие разом напомнило ей, кем он является. Тиг – лорд, жаждущий управлять и властвовать. Совсем как Уриен. Анвен резко поднялась с кровати и в свете очага надела свежее платье, принесенное для нее Тигом, потом стала собирать с пола разбросанную мокрую одежду.

Это занятие поглотило ее целиком. Что угодно, лишь бы забыть нежный взгляд Предателя. Она нуждается не в его участии, а в забвении горя. Разделив с ним ложе, она совершила ужасную ошибку. Алчный лорд Гвалчду завладел и ее телом тоже.

Тиг поднялся и, схватив Анвен за запястье, заставил развернуться и посмотреть на него.

– Ничего не закончилось!

Его железная воля едва не сломила ее. Анвен ужаснулась силе его влияния. О чем она только думала? Шла на поводу у своих чувств, тогда как ее сестра мертва…

Анвен высвободила руку.

– Не дотрагивайся до меня! Все кончено!

С этими словами Анвен выбежала из хижины, не заботясь о том, смотрит он ей вслед или нет. Ею двигало стремление стереть из памяти его стоящую в дверном проеме фигуру, освещенную отблесками очага.

Тиг, лорд Гвалчду, оставался недвижим, точно каменное изваяние. Наполовину освещенный, наполовину скрытый в тени… и такой одинокий.

Снова и снова Тиг искал глазами Анвен в толпе людей, бредущих через лагерь. Не обнаружив ее, с трудом подавил чувство тревоги, которое не отпускало его все эти дни.

Почти неделя минула с тех пор, как он говорил с ней, касался ее. Анвен не желала его видеть, и он решил дать ей время.

«Все кончено», – сказала она, но Тиг готов был с этим поспорить. Его желание тысячекратно возросло с того дня, как они, потеряв голову, предались страсти.

Знал ли он женщин вроде нее прежде? Нет. Собственная неожиданная реакция на нее в лесу, когда он поймал ее, сейчас не удивляла его. «Она будет моей», – решил он тогда. И не ошибся. Несмотря на то, как дурно он с ней обращался, Анвен пришла к нему во время пожара и, рискуя собственной жизнью, пыталась спасти его.

Как он раньше не догадался о ее преданности? Взобравшись на дерево, она доказала свою преданность Мелуну. Тиг помнил, как она говорила об Алиеноре, как стремилась вернуться к ней. Но Тиг и подумать не мог… не смел надеяться, что она выкажет преданность и ему тоже.

Анвен пришла к нему, но потом стала противиться. Что в этом странного? Дьявол из Гвалчду не заслуживает ее преданности…

Кто-то пытался убить его, но сильно просчитался, решив осуществить задуманное с помощью пожара. Брайнмору нанесен огромный урон, но одно успокаивало и ужасало одновременно: не будь Анвен в ту ночь с ним в хижине, она погибла бы, как Алиенора.

Больше всего пострадали его покои и две смежные с ними комнаты. Очаг возгорания был выбран не просто так. Тиг не сомневался, что этот случай связан с угрозами смерти в его адрес, значит, ему и отвечать за последствия. Приехав в Брайнмор, он подверг его опасности, погубил Алиенору и Уриена, рисковал жизнью Анвен.

Как поступила она? Пришла к нему, принеся в дар то, что он никогда не получал прежде. Преданность.

Тиг мог бы возразить самому себе, что она чувствовала себя обязанной ему собственной жизнью. Теперь он может сказать то же самое о себе. И он знает, как вернуть долг.

Ему следует держаться от нее подальше. Он позаботится о ее безопасности, вернув в Гвалчду, но не в свои объятия. Незачем его врагу знать, как Анвен дорога ему.

Тиг понимал, что случившееся той ночью было порождено не похотью, а чувством куда более сильным. Не сверкающее от воды тело привлекло его, но затаившееся в ее глазах желание. Как он мог отказаться удовлетворить ее потребность в близости, после того как она вернулась за ним на пожаре? Ему ли не знать, каково это – испытывать одиночество?