Юлия думала о том, что скоро вонючая жидкость и до нее доберется, а прятаться больше некуда. Она осторожно обползала всю трубу, проверяя все органолептическим методом — наощупь. С одной стороны, стена в каплях испарений, с другой — труба загибается и уходит в потолок.

Отчаяние сменилось решимостью. Нужно выбираться. Но как? Был бы хоть какой-то просвет, она могла плюнуть и посмотреть, куда эта муть уплывает. Да, ситуация с самого начала была фиговой и семимильными шагами приближалась к катастрофической.

Подогнув под себя ноги, Юля сидела на краешке шершавого покрытия, сложив руки на колени.

Звук. Послышался отдаленный звук голосов. Она прислушивалась, затаив дыхание.

— Юля-а-а! — отчетливо послышался до боли знакомый голос.

Она всхлипнула. Взмахнула руками, чуть не свалившись от радости. Слова застряли где-то там, на уровне сердца. От волнения и ответить не сразу смогла. Из губ вылетали непонятные хрипы и пшики. Юлька несколько раз сглатывала, чтобы прочистить горло.

— Я здесь! — удалось подать жалкий скрипучий голос. — Здесь я, Сережа!

Глава 54

— Юлька, держись! — достигло ее ушей и ушло куда-то в сторону.

А что еще остается?

Что-то гудело, ухало, подвывало как грешник, несущий свой крест. Она поняла, что вода стала убывать. Крысы пищали громче, их втягивало в сливные решетки с противным хлюпаньем. Кромешный ад сдавался с дребезжанием дверей, лязгом и криками: «Петрович, твою мать, держи крепче!».

Юля не знала, кто такой Петрович, но это был тот человек, что пришел на помощь… И Сережа тоже. Травкина она отчетливо слышала, нетерпеливо ерзая. Уже мозоль, наверное, на заднице натерла.

Ослепительный свет сделал больно глазам. Юлька закрылась руками, боясь, что ей это только блазнится, галлюцинации напали.

— Не знаю, как ты туда забралась… Придется прыгать, Юль. Я тебя ловлю. Не бойся, — она вздрогнула от его голоса практически рядом.

— У меня есть другой вариант? — прыснула она с истеричным смешком и прыгнула, не глядя. Знала, что ее подхватят сильные руки, прижмут к себе, обнимут. Вон она, уверенность в завтрашнем дне — ее Травкин.

— Ну, тихо-тихо. Все позади, — успокаивал полковник, чувствуя удушье от ее цепких ручек, которые с трудом пришлось разнимать.

— Спас девку — женись! — пошутил мужик по имени Петрович с ломом в руке. — Видишь, смелая какая… И ведь нашла единственное место, куда можно было спрятаться.

Сергей молчал. Только губы его «ходили» по чумазому лицу, словно он поверить не мог, что вот она, живая Юлька. Обхватив ее лицо всмотрелся в утомленные, с красными прожилками глаза, в которых плескался щенячий восторг. И в то же время… С нафантазированной гордостью невозможная из всех невозможных женщин, вскинула дрожащий подбородок, ожидая его ответа.

«Стоп! Что-о-о?» — он считал более внимательно ее сбившиеся эмоции и понял главное — Юля действительно хочет за него замуж. Эх, была — ни была! Здесь, конечно не время и не место…

— Юль, женой будешь лучше меня слушаться? — это был тонкий ход, с далеко идущими последствиями.

— Буду, — выдохнула она, всхлипнув и снова повисла на шее.

— Идти можешь? Пойдем, надо показать тебя врачу, — ловко перелистнул на более важную тему.

— Я не знаю. Рана в боку ножевая… — ухнула, вспомнив о боли и она вернулась, едва о ней напомнили.

Процедив что-то нечленораздельное, Травкин подхватил свою женщину на руки и понес вдоль бетонных стен, шлепая по мокрому и грязному полу.

— Даша и Костик? — спросила она, положив голову на жилистое плечо.

— С детьми все в порядке. Уже дома. Сейчас тебя осмотрит медик, а там посмотрим…

— Спасибо, что нашел, — прошептала, засыпая на ходу.

Рана оказалась неглубокой. Юлю продержали в больнице сутки, выписав на домашнее лечение. Она рада была увидеть детей, обнять их. Заверить, что мама больше никуда не денется.

В серых глазах светилась бесконечная благодарность к Сереже, которого видела не часто.

На календаре частил январь. Травкин загонял Коллекционера в тупик. Демина арестовали быстрее и закрыли в психушку. Подручный маньяка совсем дерябнулся и толку от него было мало. Чем может помочь человек, пускающий пузыри и ходящий под себя, как младенец?

Однажды, полковник пришел домой, не предупредив заранее. Юля с полотенцем на голове, халате и стоптанных тапочках, солила суп. Чуть всю пачку не бухнула, когда Травкин неожиданно оказался на стуле, словно джином возникнув из воздуха.

— Я не слышала, как ты вошел, Сережа, — прикрыла крышку кастрюли и зарделась под его откровенное горячим взглядом.

— Мы его поймали, Юль. Все закончилось, — улыбнулся от уха до уха как мальчишка, даже шрам не испортил просветленного лица.

— Правда? — выпучила она глаза. Зрачки увеличились как у кошки, захватившей взглядом «добычу». Юлия четко уловила не ту радость завершения их комендантского часа и страха за свою жизнь и жизнь детей…

От мужчины просто разило неприкрытой жаждой желания.

Женское влюбленное начало откликнулось, учуяв флюиды зова изголодавшейся плоти. Томно глянув сверху вниз, она плавно качнула бедром.

— Какой ты у меня молодец. Пойди, руки помой. В ванной. Я чистое полотенце принесу, — призывно облизнула нижнюю губу.

И поплыла мимо, будто она не в домашней скучной одежде, а как минимум Клеопатра в шелках, приглашающая к своему ложу счастливца.

— Зараза, — выдохнул вслед Травкин, проведя ладонью по лысой голове, проверяя не зацвели ли там колокольчики. Звон их точно стоял в ушах, от ударившей крови в разные части тела.

Глава 55

Свадьбы как таковой не было. Просто Травкин повез все семейство по магазинам. По пути, «случайно» заехали в ЗАГС, чтобы подать заявление. Через два месяца в первых числах апреля расписались. И кажется, не было в жизни дня теплее…

Сережа, надев на ее палец кольцо, поставил жирную точку в Юлькиных сомнениях. Они поехали не в ресторан, а на дачу. Затопили баню. Развели мангал для шашлыка. Юля с Дашей шинковали салаты.

Коська строил пирамиду из рубленых толстых веточек одинаковой длины. Ему папа подогнал такой природный конструктор. И, да… Костика больше никто не оговаривал, если он называл отчима папой. Затем, палочки превращались в дрова и их возили в кузове машинки — грузовика, тянув за веревочку. Большие колеса справлялись и с проталинами, и с рыхлым снегом. Только и слышно, как мальчишка трынкал, изображая звук мотора.

— Хорошо здесь, Сереж, — Юля млела в его объятиях, откинувшись на широкую грудь.

Они наблюдали за детьми из окна. Артем и Даша мастерили скворечник, объясняя младшенькому, что это домик для птичек, где будут жить их детки.

— Конечно, свой дом