Архалла. Трисар, Хирдан. База Пятого УСП Егерского корпуса.

Документы по земле подписали в королевской канцелярии. Алексей, заплатил символическую цену в один сарс за квадратный километр, и за общую сумму в триста пятьдесят шесть сарс, стал обладателем той самой земли, на которой погибли его приёмные родители и сёстры и начался его путь по Архалле.

А молодому лейтенанту пришлось поступить на действительную службу и лететь в маленький прибрежный городок где находился его полк.

Служба в Пятом Учебно-строительном полку Егерского корпуса началась с изучения уставов и… дуэли.

После того, как Алексей пролистал все пять книжек, сразу же сдал зачёт на знание устава комиссии из командира полка, начальника штаба и двух его заместителей.

Дальше по плану предполагалась пробежка по полосе препятствий и учебный полевой выход в составе группы, но всё сломал очередной супермен, решивший, что лейтенант в пятнадцать лет — это слишком.

Стоя в каких-то пяти метрах от отдыхающего Алексея, лейтенант, не стесняясь в выражениях, долго распинался относительно сопляков, и прочих маменькиных сынков, пока ему в горло не упёрся кончик шпаги, проколовший кожу до крови.

— И вот последний пассаж, относительно моей матушки, повторите, пожалуйста погромче. — Алексей жизнерадостно улыбнулся. — Боюсь не все вас расслышали.

Худой и жилистый словно плеть офицер, едва заметно глазу дёрнулся, но клинок лишь вошёл чуть глубже.

— Вы такой остроумный, это просто невероятно. — Алексей чуть покрутил клинок, добавляя офицеру ощущений. — Вот это, «Шлюховатая мразь», просто шедевр юмора. Ваша матушка сейчас, наверное, вами бы гордилась, да?

— Что здесь происходит, демоны меня раздери! — Командир полка, поджарый коренастый мужчина лет пятидесяти, в чуть выгоревшей полевой егерской форме, подошёл ближе и ухватив шпагу Алексея за кончик, отвёл в сторону.

— Тут, сен полковник, незнакомый мне лейтенант, решил поделиться своими познаниями в моей генеалогии, и настолько увлёкся, что, перейдя границу дозволенного, скрылся из виду. Я как раз просил повторить особо понравившийся мне пассаж.

— Ну, что же вы молчите, лейтенант Курис. — Холодно спросил командир полка. — Я тоже желаю услышать подробности.

— Я назвал мать лейтенанта Толго, шлюховатой мразью, сен полковник.

— Остальное, как я понимаю, тоже в подобном стиле. — Полковник кивнул и посмотрел на Алексея. — У вас, лейтенант два пути. Можете подать рапорт, который я подпишу и засадить лейтенанта Куриса на три — пять лет каторги, за оскорбление чести владетеля, без угрозы действием. Или можете вызвать его на дуэль.

— Один вопрос, господин полковник. — Алексей внимательно посмотрел в глаза командиру. — Могу я зарезать лейтенанта, или это будет какая-нибудь глупость вроде поединка до первой крови, или что-то в этом духе?

— Дуэли у егерей всегда до смерти, лейтенант.

— А правила?

— И никаких правил. — Полковник усмехнулся. — Так что можете зарезать этого дурака со спокойной душой. Он тут уже очень многим надоел, а мне, так особенно.

Дуэли проводились в углу плаца, где был размечен квадрат для поединков чести. Полковник осмотрел шпаги, и отойдя в сторону дал команду на поединок.

Курис рванул вперёд словно ракета, но был не просто остановлен, а отброшен хлёстким ударом ногой по голове, от которого лицо брызнуло кровью, и выбитыми зубами, он неловко взмахнул шпагой, надеясь достать противника, но Алексей, уйдя от удара, пробил ногой ещё раз целясь в промежность.

Сила удара была такой, что лейтенанта подбросило в воздух, а приземлился он уже, рухнув на колени, и хватая воздух ртом. Оружие Курис не выронил, но боль была такая, что он уже не думая о поединке, зажимал руками низ живота и раскрыл рот в утробном вое.

Алексей спокойно подошёл ближе, и взяв шпагу словно бильярдный кий, воткнул её в рот, через шею, и всё тело так, что кончик её показался из задницы.

Шпага, глубоко ушедшая в бетон плаца, не дала телу упасть, и он так и остался наколотым на лезвие. Стоя на коленях с выпученными глазами, и руками на промежности.

И сразу же словно вихрь прошелестел по кронам деревьев, сгустился в полупрозрачную фигуру женщины в длинном платье, которая ласково коснулась Алексея, кончиками пальцев, прошелестела «спасибо» и исчезла.

После такого дебюта, у лейтенанта Толго возникли естественные трудности с выбором подразделения, и чтобы отодвинуть решение этого вопроса хоть ненадолго, командир полка назначил лейтенанта командиром девятой роты, куда собирали самых неуживчивых, скандальных, и неуправляемых солдат, и сержантов. Своеобразный отстойник, который в случае войны предполагалось израсходовать как гранату с истёкшим сроком годности. Кинуть подальше, и не заботится о результате.

Несмотря на такой способ комплектования, в роте был практически полный штат, но совершенно не было командного звена, так как проштрафившиеся офицеры, шли на любые ухищрения, чтобы не попасть в девятку.

Для знакомства, Алексей собрал своих подчинённых в огромной комнате отдыха, где могло пометиться и большее количество народа.

Вопреки ожиданию, егеря встретили его вполне приличным строем, и пусть не гвардейской выправкой, но и как пентюхи не выглядели.

— Добрый день, егеря. — Алексей встал перед строем, и спокойно оглядел солдат и сержантов. — Знаю, что вы уже навели обо мне справки, и у тех, кто у меня служит в охране замка, и у полицейских, и вообще где могли. Это нормально. Я тоже полистал ваши личные дела и надеюсь, что я в вас не ошибся. Потому, что я хочу, чтобы к следующей войне, мы стали самым эффективным и смертоносным подразделением среди егерей. Ну и попутно поднять немного денег, из шаморской казны.

Но для этого нам придётся сильно напрячься. Я знаю, что среди вас есть мастера боя на ножах, и вообще отличные специалисты, и мы будем учиться сами и учить друг друга, чтобы стать лучше. Я помогу вам, и выбью лучшее снаряжение, лучшее оружие, и вообще всё самое лучшее, но и вы меня не подводите.

Возможно у вас в жизни ещё будут шансы. Другие. Но вот конкретно этого не будет. Кто будет тупить, нарушать дисциплину, и плохо заниматься, вылетит на гражданку, быстрее собственного визга. Даже если будет пойман ночью, в выходной, уже через час, будет стоять за воротами, в гражданской одежде. Бланки об увольнении со службы, я заготовил в количестве ста шестидесяти двух штук. То есть на каждого сержанта и солдата роты, уже заполнил бланк, поставил печати и подписал у командира. И если я разгоню вас, к демоновой матери, меня только похвалят.