И я с ним рядом выгляжу на все сто. Я достойная жена мировой знаменитости. И это здорово приятно, когда ему устраивают овацию, и я умею так себя подать, что Антон просто светится от счастья, когда слышат, какая у него красавица жена. Да, я достойная пара ему. Года через два придется родить ему ребенка. Это, конечно, прискорбно, но ничего не поделаешь, надо. А пока… Решено, я не полечу с Антоном в Шанхай, что я там забыла? В конце концов, это интересно в первый и даже второй раз, но в четвертый… Увольте!

К тому же тамошний менеджер надежен как скала. Антон будет ухожен и присмотрен с гарантией. А я ему скажу, что хочу навестить бабушку в Москве. Кстати, надо купить бабушке хороший подарок. Да я и рада буду ее повидать. Бабуля, как никто, меня понимает. Вот с кем можно обсудить абсолютно все, даже перемыть кости этой идиотке Женьке. Ух, как я ее ненавижу! Но ничего, я чувствую, у нее рыло-то в пуху, раз так легко заплатила. Чего-то она все же боится… Надо бы покопаться в ее делах, но, увы, она все передала Дэннеллу, а он почему-то меня не очень жалует, так сказать, в пределах вежливости. Ну и черт с ней! И с Дэннеллом тоже! А меня в Москве ждет совсем неплохой куш. А еще в Москве надо бы встретиться с моим Тигриком, да он и не Тигрик вовсе, а настоящий тигр. Всем хорош Антон, а вот в постели так уступает Тигру… У нее сладко заныло в животе. Ах, две ночки с Тигром, и жизнь будет поистине фантастична! А что, отличная мысль! Восстановить отношения с Тигром и примерно раз в квартал мотаться в Москву к слабой здоровьем бабушке. Это будет такой оздоровительный курс!

Когда Антон проснулся, она потерлась щекой о его плечо.

– Антоша, мне Маринка написала, что бабушке нездоровится. Давай ты один полетишь в Шанхай, а я на эти дни смотаюсь в Москву, к бабуле, как ты думаешь?

– Ну, Зайка, смотайся. Мне, конечно, жаль с тобой расставаться, но…

– Тошик, я тебя обожаю! Встретимся тогда в Лондоне, идет?

– Конечно, любовь моя.

– Только не проси меня в Москве встречаться с твоей сестрой!

– Даже и не думал об этом. Такая встреча не доставила бы удовольствия обеим сторонам, – усмехнулся он.

– Но и ты пообещай мне, что не станешь с ней связываться.

– Не стану, Зайка, – грустно покачал головой Антон. – Я не люблю никому навязываться, даже родной сестре.

– Я просто не хочу, чтобы ты расстраивался, у тебя сейчас такой плотный гастрольный график.

– Не волнуйся, Зайка. К тому же мне надо еще столько музыки учить. А Закиров очень красив, правда? – кивнул он на по-прежнему раскрытый журнал.

– Не в моем вкусе.

– Я его совсем молодым помню. Женька говорила, что по нему все девчонки умирали. Хорошо бы он женился на Женьке.

– С ума сошел!

– Почему?

– Он хоть и не в моем вкусе, но бесспорно на редкость красивый мужчина, так зачем ему эта старая мочалка, твоя сестра?

– Послушай, Зайка!

– Ну объективно же! Ей уже сорок, она объективно уже старая мочалка…

– Зая, это сейчас тебе двадцать семь, а не успеешь оглянуться, тебе тоже стукнет сорок.

– Ну, я уж сумею и в сорок выглядеть максимум на тридцать, а у твоей Женечки все ее годы на морде написаны. Товарный вид безнадежно утрачен. Ну, может, и найдет себе какого-нибудь бухгалтера… Или в лучшем случае засушенного музыковеда. Впрочем, дай ей бог, как говорится.

– Зая, давай мы больше не будем говорить о Жене. Мне это неприятно.

– Да мне тоже! Все, забыли!

Вера нашла на айпэде свой любимый американский сериал, а Антон достал ноты скрипичного концерта, который ему предстояло играть через месяц в зале Плейель в Париже.

Мне с каждым днем становилось все лучше. Вернее, с каждой ночью. Теперь мы спали втроем. Пафнутий на вторую ночь явился к нам.

– А ты заметила, какой он деликатный? – спросил Костя. – Приходит, только когда уже можно.

– А ты заметил, что он ложится рядом со мной?

– Скотина он!

– Не смей так говорить.

– А я ревную!

– Кого к кому? – засмеялась я.

– Тебя к нему, а его к тебе.

В услугах Надежды Сергеевны теперь необходимости не было. Но выходить на улицу одной Костя мне категорически запрещал.

– Не вздумай! Мало ли, голова закружится, или толкнет кто-то ненароком, а ты едва на ногах держишься.

– Но я не в состоянии больше сидеть в четырех стенах.

– Ничего, вот в пятницу после работы повезу тебя в наш ресторанчик. Летом там можно сидеть во дворике. Под липой. А в субботу поедем за город, на дачу к папиной жене. Познакомлю тебя с ними.

– Зачем это?

– Как зачем? А ты разве не собираешься за меня замуж?

У меня сердце оборвалось.

– Костя!

– Что Костя?

– Но пока таких предложений от тебя не поступало.

– Считай, уже поступило! Или я обязательно должен встать на одно колено, протянуть красную уродскую коробочку с каким-нибудь ювелирным изделием, букет роз и все такое?

– Да нет, – засмеялась я.

– И так сойдет?

– Ну, на худой конец сойдет! Тем более что я отвечу тебе отказом.

– Как? – побледнел он.

– Костя, милый, любимый, зачем нам жениться?

– Ну как зачем? – явно растерялся и, кажется, даже обиделся он. – Ты чудовищно нелогична.

– Почему?

– Говоришь: Костя, любимый, значит, любишь меня?

– Факт. Люблю. Но…

– Я, Женька, вообще никогда не объяснялся в любви своим ба… дамам, вообще, ну или только в ранней юности, что называется, под напором спермы, и вообще не глядел на женщин старше двадцати пяти, а ты перевернула мне душу…

– Знаешь, Костенька, дорогой мой, любимый, мне никогда ни с кем не было так хорошо, обо мне никогда никто так не заботился, но…

– Какое тут может быть «но»?

– Моя работа. Я не могу и не хочу ее бросать.

– Что это за работа? Секретарша у красивого дирижера?

– Это можно назвать как угодно, однако…

– Жень, да я же не против, работай!

– Ты правду говоришь?

– Конечно! Мне нужна жена, любимая женщина, а вовсе не домработница. Ты же видишь, мой быт вполне налажен, я сам все могу, есть женщина, которая убирает… А то, что придется расставаться, так это, может, даже и неплохо, зато встречи будут бесценными…

– Костя!

– Так ты согласна, дуреха?

– Да! Да! Да!

– И в субботу утром мы поедем на дачу?