На ее лице тоже отразилось неподдельное изумление.

– Женя? Что вы тут делаете?

– А вы? Что вам еще от меня нужно? Вы, кажется, получили деньги?

– Так! Интересно! А все-таки, что вы тут делаете, а?

– Я? Я тут живу, а вот что вы тут делаете?

– Может, вы впустите меня, не объясняться же на лестнице!

От растерянности я впустила ее.

Она вошла, окинула любопытным взглядом квартиру.

– Женя, я не ошиблась, это квартира Константина Турбина?

– Совершенно верно.

– И в качестве кого вы тут находитесь? Домработницы?

Кровь бросилась мне в лицо.

– В качестве его жены, а вот вы…

– Жены? Я не ослышалась?

– Нет, не ослышались. Я его жена.

– Как интересно! Надо же… Он, наверное, болен?

– Да нет, вполне здоров. А в чем дело? Я так понимаю, вы приехали в Москву за моими деньгами и заодно решили навестить бывшего любовника, так?

Она позеленела от злости.

– Ну почему же бывшего? Совсем даже не бывшего! Теперь я понимаю, почему он разыскал меня. Мы с ним так зажигаем… А еще если жена такая старая грымза… Костя – мужчина горячий. Только вот со временем, видно, что-то напутал, говорил, что вы должны уехать… Вы же вроде работаете у Закирова?

– Это вам Костя сказал?

– Ну конечно. Я мало интересуюсь вашей жизнью.

– Но зато интересуетесь моими деньгами.

– Это деньги Антона.

– А вы не боитесь, что Антон узнает, как вы зажигаете в Москве?

– Нет. Не боюсь. Вы же не станете огорчать великого музыканта. Поймите, Женя, ваш брат, конечно, великий музыкант, но в постели он весьма посредственный исполнитель. А когда есть такой любовник, как мой Тигр… Это я Костю так называю…

Мне казалось, что я сейчас умру. Но я все-таки собралась с силами и заметила:

– А сумочка-то моя… Не побрезговали?

– А зачем? Вещь шикарная, дорогая… Все остальное я отдала в благотворительный фонд. Вы не возражаете?

– О нет! А сейчас пошла вон отсюда!

– Фу! Я всегда знала, что вы только строите из себя интеллигентную даму, а на самом деле вульгарно обобрали родного брата, и как появилась опасность, что вас прищучат, дали деру, даже вот сумочку такую оставили… Не до того, видно, было!

– Пошла вон!

– Да уйду я, охота была на такую постную харю глядеть… Интересно только, чем вы Костю напугали, что он на вас женился?

– Вон отсюда! – Я едва могла говорить от душившей меня ненависти.

И вдруг словно черная молния пронеслась по прихожей. А мерзкая баба завизжала так пронзительно, что я невольно вжала голову в плечи. Это Пафнутий с книжной полки прыгнул ей на плечи и принялся ее драть. Он был в ярости! Шипел, фыркал! Но красавице досталось, одна щека была расцарапана в кровь и лоб тоже. А потом, вдруг сильно оттолкнувшись задними лапами, он прыгнул на книжную полку.

– Я тебя засужу, сука рваная! Ты у меня кровью умоешься, – вопила мерзкая баба.

А я очень хладнокровно снимала этот концерт на телефон.

– Твоего зверюгу отравлю на фиг! А ты у меня в тюрьме сгниешь.

– Заткнись, паскуда! Ты ничего не сделаешь ни мне, ни моему коту. Как только ты тут появилась, я весь твой концерт записала на телефон. Так что только рыпнись, Антон все узнает! И я не стану его жалеть. Жить с такой бабой – это хуже наказания… Все, пошла вон!

И она выкатилась, поджав хвост. А мой героический Пафнутий все еще тяжело дышал и как будто всхлипывал.

Боже мой, что это? Неужто Костя и в самом деле как-то связан с этой кошмарной бабой? Ну, мало ли с кем он был связан… Тигр… Фу! Но откуда же иначе она знает его адрес? И то, что я работаю с Фариком? И на днях уезжаю? А ведь он знал, что эта баба практически разрушила мою жизнь, отняла у меня брата, а теперь еще тянет с меня деньги… А может, эти деньги они собираются прокутить вдвоем, смеясь над моей глупостью? Нет… Ерунда… Ну, допустим, я заболела, и он был вынужден проявлять ко мне какое-то внимание… Но тогда зачем все остальное? Зачем эти разговоры о женитьбе, зачем знакомство с отцом и мачехой? Нелогично. И вдруг я поняла – я не смогу со всем этим жить! С подозрениями, с недоверием, с сознанием какой-то роли в его жизни этой бабы… Не могу и не хочу! Мы говорили о том, что я буду работать, то есть часто отсутствовать… У него тоже частенько случаются командировки… И что? Я же каждую минуту буду думать, что он где-то пересекся с этой… Тигр! Нет, это не для меня! Не желаю! И выяснять у него ничего не буду.

Я села к компьютеру и мгновенно выяснила, что на сегодняшний вечерний рейс в Амстердам есть еще билеты, потом связалась с отелем, предупредила, что приеду сегодня, они сказали, что это возможно. А потом позвонила Мирону.

– Женечка, дорогая, как ты? Поверишь, нет минутки даже позвонить!

– Мирон, ты сможешь меня сегодня встретить?

– А когда ты будешь?

Я сообщила ему номер рейса.

– Что-то стряслось, Женька?

– Стряслось.

– Что-то с Костей? Поссорились?

– Нет, но я решила… Я не хочу…

– Женька, ты плачешь?

– Нет.

– Ладно, я тебя встречу! Но твой номер…

– Не важно, я уже заказала себе номер в другом отеле.

– Я тебя встречу, а сейчас прости, время поджимает, но я надеюсь, ты сможешь включиться в процесс на этом этапе?

– Безусловно!

– Вот и умница!

Женя должна была прилететь в половине одиннадцатого. В перерыве между репетициями Мирон отозвал Фархада в сторонку.

– Слышь, Узбек, Женька прилетает.

– Когда? – просиял Фархад.

– В половине одиннадцатого. Просила ее встретить. Она, по ходу, разосралась со своим Костиком. Я всегда говорил, что он псих, а с психами, сам знаешь, нельзя дело иметь.

– Там что-то серьезное?

– Думаю, да. Женька по пустякам не стала бы… Она плакала…

– А мне казалось… Она писала мне и уже начала работать, я думал, она счастлива…

– Мы должны ее сейчас завалить работой, чтоб ей даже дышать некогда было!

– Ну, это не проблема в нашей ситуации, – рассмеялся Фархад. – А знаешь, я поеду с тобой в аэропорт.

– Так у тебя же вроде репетиция с певцами?

– Нет, я отменю. Пусть передохнут, а то еще загоним их…

– А я тебе что говорил.

– Прав был, признаю…

– Знаешь, мне жутко жалко Женьку, она такая…