Угольно-черный дракон зарычал, задымил, однако король Элдры жестом велел ему сидеть тихо.

Лорелея нависла над Кэлем.

– Собираешься воспользоваться помощью своей свиты? Даже не надейся. Меня этим двум ящерам не опередить. За тобой должок – надеюсь, ты об этом помнишь? А теперь я спрошу с тебя в двойном размере – еще и за жизнь Лео, пусть даже его погубили чары Ирины. Как по-твоему, Кэль, сколько стоит жизнь моего брата? Как по-твоему: жизнь короля, который продался в рабство убийце и сам стал убийцей, искупит кровь Лео?

– Мне очень жаль, – выдавил Кэль.

Его слова взбесили Лорелею. Жаль ему! Нет, ревела магическая сила в крови; нет, пусть драконит заплатит сполна, пусть по-настоящему пожалеет, что участвовал в охоте на Лео.

Угольно-черный дракон тем временем перевоплотился в человека. Лорелея не удостоила его взглядом. Пусть молит ее сохранить жизнь своему ничтожному королю. Пусть угрожает расправой – Лорелее всё равно. Боль, заполнившая ее в миг смерти Лео, наверняка утихнет, если Лорелея сделает так же больно королю драконитов. Справедливость восторжествует, Лео будет отмщен.

«Никто не даст тебе, Лорелея, того, на что ты положила глаз. Брать всегда приходится самой. У тебя есть сила. Используй же ее».

Мачехин голос, тихий, как дуновение ветра, твердый, как сталь, заполнил память Лорелеи. Ее пальцы дрогнули, за жаждой мести мелькнула мысль: Лорелея стоит на краю пропасти. Если она сделает шаг вперед, если с помощью магии отнимет жизнь у этого юноши, как велит ей боль, если не убедится предварительно, что король драконитов и впрямь виновен, – разве не уподобится она тогда Ирине, разве сможет судить ее преступления?

– Мои слова не облегчат тебе потерю брата, – заговорил Кэль с убийственной искренностью. В его голосе слышалась боль сродни той, что точила Лорелею. – Мне нет оправдания – я действительно участвовал в охоте на девушку, что спасла меня.

– Моя беда непоправима, – эхом отозвалась Лорелея. Гнев всё еще жег ее, но пальцы, искрившие магической мощью, она сжала в кулаки. – Зря я тебя спасла. Это была моя первая ошибка. Я обманулась во второй раз, поверив в твое благородство.

– Если бы я знал заранее, кто ты такая, я бы не преследовал тебя. Не платил бы за добро черной неблагодарностью. Едва увидев твою птицу, я вернул тело под контроль человечьего сердца. Я сразу перевоплотился. Ибо я не убийца! – В словах драконита слышалось отчаяние. – Я не рассчитываю, что ты мне поверишь; я не имею права на твое милосердие…

– О нет, не имеешь!

– Я и не прошу снисхождения для себя. Я молю за свою страну.

Янтарные глаза смотрели в лицо Лорелее. Угольно-черный дракон закончил перевоплощение и стал верзилой Траггом. Да, кажется, так его звали – Трагг.

– Ты – тоже мардушка, как и Ирина, – продолжал Кэль. – Ты тоже можешь спасти Элдру. Ты добрая, иначе ты не помогла бы мне и моим друзьям в Транке. Накажи меня, как считаешь нужным, делай что хочешь – только обещай спасти мой народ, ведь теперь на Ирину рассчитывать нет смысла.

– Я тебя не понимаю. О чем ты? – нахмурилась Лорелея.

– Не причиняй ему зла! – крикнул Трагг, бросаясь к своему королю, воздевая руки в стремлении защитить его от чар мардушки.

– Вообще-то, если кто не заметил – он пытался меня убить, – съязвила Лорелея. – И участвовал в убийстве моего брата.

– А что ему оставалось делать? Ирина условия соглашения извратила, и он был вынужден…

– Трагг, я сам как-нибудь объяснюсь. – Кэль положил руку на плечо Трагга и медленно поднялся с колен. В его глазах было глубокое раскаяние. – Но прежде я хотел бы надеть штаны – если, конечно, принцесса позволит.

Только тут Лорелея сообразила, что оба парня стоят перед ней совершенно обнаженные. Она вспыхнула и пробормотала:

– Да, оденьтесь, оба, и поскорей.

Кэль обернулся к черно-серебристому дракону, на шее которого болталась дорожная сумка. Трагг остался караулить каждое движение Лорелеи, явно убежденный, что она только и ждет, как бы напасть на Кэля со спины.

– Я велела одеться вам обоим!

Лорелея хлопнула в ладоши.

– И так сойдет, – огрызнулся Трагг.

– Не сойдет, – сверкнула глазами Лорелея.

– Трагг, прикрой срам. Не гневи ее высочество, – велел Кэль, бросая Траггу штаны и рубаху.

Черно-серебристый дракон начал перевоплощение, и скоро среди обугленных пеньков стояла зеленоглазая девушка с короткими темными волосами.

Лорелея взглянула на Сашу, без труда прочла ее мысли: «Смерть всем троим». Вниз по склону хромал Габриль с мечом наперевес. Выражение его лица не оставляло сомнений: Габриль сейчас примется за драконитов.

– Почему это нам нельзя гневить ее так называемое высочество? – Зеленоглазая драконитка не произнесла, а выплюнула эти слова. – Мы можем снова превратиться в драконов, если она станет для нас опасной.

– Станет? – усмехнулся Габриль. – Да ты хоть понимаешь, о ком говоришь? Моя госпожа опасна каждое мгновение. Она лишь потому не обрушила до сих пор эту гору на ваши дурные головы, что желает править справедливо и милосердно.

Трагг и Джин ощетинились, но Кэль поклонился Габрилю.

– Я очень благодарен ее высочеству за возможность объясниться.

– Ты благодарен? Похвально. Молись же о том, чтобы моя госпожа приняла твои объяснения. А от меня милостей не жди. Сунешься к принцессе – я тебя уничтожу, будь ты хоть трижды дракон. Всех касается, – добавил Габриль, окинув ледяным взглядом Трагга и Джин.

– Я всё понял! Я понял! – завопил Кэль, обеими руками отмахиваясь от атакующей Саши. Ей всё-таки удалось выдрать пару медных прядей из его шевелюры.

«Успокойся, Саша. Дай ему сказать. А я послушаю».

Саша нехотя отлетела от короля драконитов и устроилась на плече у своей госпожи, буравя Кэля взглядом.

– Благодарю, ваше высочество, – поклонился Кэль.

– В твоей благодарности я не нуждаюсь. Говори, зачем ты пытался убить меня и почему просишь о милости для Элдры.

Кэль выпрямился.

– В мою страну вторглись огры. Чудовищные огры, каких мы прежде не видывали. Колдунья, что правит у наших южных границ, зачем-то выпустила огров из подземелий, где они были заключены долгие годы. Но колдунья не только освободила огров – она изменила их, дала им огромную мощь. Теперь каждый огр больше самого крупного дракона. Мои войска терпят поражение за поражением. Они отступают, ибо шкуры новых огров нечувствительны к нашему огню и к нашему оружию. Армии удается только немного сдерживать полчища. Даже лучшие воины – такие, как Трагг, а ведь он в небесах – чистый дьявол…

– Да, я таков. К вашим услугам, прелестницы, – усмехнулся Трагг, раскланиваясь сначала перед Лорелеей, а потом перед Джин.

– Не время для шуток, – нахмурилась Лорелея.