Искушение было таким сильным, что едва смог с ним справиться. Как редко им удавалось заняться любовью утром, никуда не торопясь, а потом долго валяться в постели. По выходным Инна играла в утренних спектаклях, на буднях нельзя было опаздывать ему. Вот и сейчас стоило поспешить, и так еле проснулся после вчерашних безумств — безумно приятных.

Осторожно достал из шкафа одежду, вышел, прикрыл дверь. Пусть еще поспит. После гастролей у Инны обычно был выходной, но она собиралась днем съездить в театр, узнать новости и закончить начатую куклу.

Привычный утренний автопилот: душ, завтрак — как здорово, когда готовишь на двоих, а не себе на ходу кофе и бутерброд! Чуть не забыл ключи от машины, вернулся, посмотрел в зеркало, смущенно улыбнувшись своему отражению: ну глупая же примета, и вообще рожа у тебя слишком счастливая, Водолей, сделай попроще.

Но попроще не получалось. Наоборот — хотелось растянуть это ощущение подольше. Не остро-невыносимое счастье, а лениво-сладко-тягучее, похожее на стекающий с ложки мед. Янтарный, прозрачный. Вот только… не липовый, не цветочный. Гречишный или каштановый — с горчинкой.

Как ни странно, он успел до пробок. Прошел через еще пустой спейс в свой кабинетик, включил компьютер. Всю неделю, пока не было Инны, работа шла досадным фоном к его мыслям. Все успевал, со всем справлялся, но вечером даже не мог вспомнить, что именно делал. А сейчас вдруг потянулся за ежедневником с уже забытым удовольствием. Проекты, договоры, презентации, планы кампаний — все, что требовало его контроля, теперь показалось важным и значительным. И вкус кофе в красной кружке с надписью BOSS тоже был каким-то необычным, вкрадчиво щекочущим рецепторы. А тут еще и солнце выглянуло, заставив все заиграть новыми красками.

В обед Андрей дошел до ближайшего кафе и, пока ждал заказанный бизнес-ланч, набрал номер Инны.

— Не помешал?

— Нет, мы с Баблузой кофе пьем, — ответила она с незаданным вопросом «что-то случилось?»

— Привет ей передавай. Хочешь, заеду за тобой вечером, сходим куда-нибудь?

— Ты знаешь, наверно, нет. Извини, — подумав, отказалась Инна. — Что-то я так устала за эту неделю. Хочу дома побыть. Завтра уже репетиция и спектакль вечером. Сейчас закончу и поеду.

Температура радости понизилась на пару градусов. И вовсе не потому, что Инна отказалась. За восемь лет Андрей научился чувствовать все перепады ее настроения. Может, не всегда понимал, в чем дело, но перемены этого ветра чуял, как заправская Мэри Поппинс. Вот и сейчас что-то было не так.

Устала? Ну да, наверняка. Но это явно была не обычная усталость после гастролей. Скорее, устала от мыслей, от того состояния, в котором прожила эти семь дней. По его милости.

Инна сама сказала, что представляла свой уход от него. Мысленно готовилась к тому, чтобы уйти, если бы вдруг поняла: он сделал выбор в пользу Эры. Или вообще не сделал никакого. Не в этом ли был яд — в том, что допустила для себя эту возможность?

Что бы она там ни думала, у него ни на секунду не возникло сомнения в том, кто ему нужен. Даже если бы Эра повисла на шее в самом буквальном смысле, умоляя простить и все забыть. Он свой выбор сделал. Неужели за восемь лет Инна этого так и не поняла? Что как бы ни мучили его эти воспоминания, обратного пути все равно нет? С самого начала не было!

Ну что ж, если она сомневалась в нем, значит, это его вина. Не смог донести. Может быть, потому, что Эра так и жила в нем — как отравленная пуля в зажившей ране. Пока не вытащил — с кровью и болью.

Когда Андрей приехал домой, с кухни в прихожую неслись вкусные запахи, а Инна сидела за своим рабочим столом, куда вернулась и после ужина. Он устроился на диване с книгой, поглядывая на нее. Все было так привычно и спокойно. Пока не заметил, что она не работает, а смотрит застывшим взглядом куда-то в одну точку.

— Жираф?

Инна вздрогнула, обернулась. Что-то непонятное промелькнуло на лице. Страх? Да нет, показалось. С чего вдруг?

Она попросила дать ей время. Потому что для нее это тоже был поворотный момент. Чтобы понять окончательно, кто они друг другу. Восемь лет не хватило? Что ж, иногда и двадцати мало. Не любовь? А она бывает разной. Но пока человек уверен, что любит, значит, он любит. Вот только знать бы еще, как ей помочь. Или не надо? Отойти в сторону и просто быть рядом, пока, как и он, не разберется в себе сама?

Андрей подошел к ней, приподнял тяжелые густые волосы, легко, едва касаясь, провел по тонкому пушку на шее. Инна запрокинула голову, закрыв глаза и улыбаясь. Он осторожно целовал ее лоб, опущенные веки, дотянулся до губ, чувствуя, как сбивается дыхание и срывается вскачь сердце.

Когда-то он попросил ее о помощи — и она помогла. Но как помочь тому, кто не просит?

Эра

Первым неприятным сюрпризом стало то, что занятия в группе проходили в среду и в воскресенье утром. Ну воскресенье-то как раз нормально, а вот что делать со средой?

Попросив Алину пока придержать место, на следующий день я пошла к своей непосредственной начальнице Юлии Павловне. Это было потрясающей наглостью — только приступив к работе, уже просить изменить график: до конца ноября вместо половины дня в среду работать полдня в субботу. Пошла ва-банк и даже выдумывать ничего не стала, сказала все как есть.

— Ты прыгаешь с парашютом? — она аж рот приоткрыла от изумления. — Никогда бы не подумала. Ну вот что, не надо никуда ничего переносить. У тебя же ребенок маленький, так? Поскольку от нас требуют научных публикаций, нам положен библиотечный день. Кто сейчас в библиотеки ходит, все по интернетам сидят. Так что иди и прыгай, только шею не сверни. Но статьи будь добра сдавать в срок. И, кстати, что у нас с аспирантурой?

— Я на соискательстве.

Кандидатская третий год висела надо мной дамокловым мечом. За последний год не написала ни строчки, не до нее было. Наверно, и вовсе поставила бы на этом крест, но диссертация была тем условием, с которым меня взяли на работу. И так моя петрозаводская начальница встала на уши и перевернула все свои связи, чтобы меня пристроить. Хорошо хоть я догадалась перевестись в родной институт культуры и отдыха.

— Неважно. Лишь бы писала и защитила.

Именно этого для полного счастья мне и не хватало, но деваться было некуда. К тому же проблема со средой благополучно решилась. Правда, я не сразу сообразила, что среда — это уже завтра. Отложить до воскресенья?

— Как хочешь, — ответила Алина, когда я позвонила ей. — Главное — что принципиальное решение принято. Я тебя пишу в список, заплатишь, как приедешь. С ногой-то что?

Ногу еще потягивало, и поэтому я решила все-таки начать в воскресенье. Ну а что, очень даже уважительная причина. Хотя на самом деле малодушно откладывала момент встречи с Мухиным. Хоть Алина и уверяла, что он классный инструктор, ничего хорошего от общения с ним я не ждала.