Боксер в ответ заулыбался и помахал рукой:

– Знаю, Чарли. Знаю.

Чарли сначала почувствовал укол зависти, а потом разозлился: «Последнее дело завидовать такому тупому верзиле, как Боксер Дэвис». В очереди перед прилавком Чарли пошарил в карманах и обнаружил, что у него хватит денег только на самую маленькую порцию картошки и пирожок с рыбой. Черт, когда же он выберется из этой дерьмовой дыры! И нога разболелась, как всегда в холодную погоду, заставляя его по-стариковски прихрамывать. Чарли с детства был слаб здоровьем: из всей школы жертвой полиомиелита пал именно он; с тех пор и хромает. Сжимая в потном кулаке монеты, другую руку бедолага опустил в карман и нежно обхватил яички. Это немедленно его утешило, и Чарли, с ленивой ухмылкой на лице, стал разглядывать задницы проходящих мимо баб.

Резник носился по коридорам участка, как разъяренный бык, и жаждал ссоры, однако никто, как назло, под руку не попадался. Инспектор надеялся сгладить конфликт с Сондерсом перед тем, как ехать на встречу с Гнилозубым, но не успел. Ко времени его возвращения участок практически опустел, если не считать маляров и штукатуров, которые оккупировали коридоры с единственной целью путаться у него под ногами! Дурдом какой-то! Да еще, не спросив самого Резника, на время ремонта его переселили в малюсенькую комнатушку. Он видел планы и знал, что в конце концов окажется в стеклянной пристройке. Сама мысль о том, что на него будут смотреть, пока он копается в бумагах, думает и курит, приводила инспектора в ужас. Резник был закрытым человеком, доверявшим очень малому числу людей. А его сажают в аквариум, где он будет у всех на виду! Резник весь кипел от ярости.

– Элис! – заорал он. – Эл…

Одна из дверей приоткрылась, и оттуда высунулась секретарша. В руках у нее была коробка с папками, собранными со стола Резника. Сверху лежал сэндвич из торгового автомата.

– Ваш сейф с документами в моем кабинете, заперт на ключ. Эти папки будут храниться в одном из ящиков моего стола до тех пор, пока не будет готов ваш кабинет, а Сондерс ушел домой, потому что от запаха краски у него разболелась голова. Завтра он продолжит ревизию текущих дел, и не вздумайте опять опоздать. Он так сказал, не я. – Элис подбородком указала на сэндвич: – Сыр и ветчина. Полагаю, вы еще не ели.

– Спасибо, Элис. – Резник взял бутерброд и отправился беседовать со своим осведомителем по кличке Гнилозубый.

– Как прошел день? – крикнула ему вслед Элис.

– В пекарне нашелся человек, который, вероятно, помогал Гарри Роулинсу, но допросить его я не смог, потому что он умер.

Никакие слова Элис не изменили бы этих фактов, но Резнику сейчас, как и во многих других случаях, важна была моральная поддержка.

– Ну, надеюсь, у Гнилозубого для вас будут хорошие новости. Хорошего вечера, сэр.

Секретарша мило улыбнулась и исчезла за дверью.

Всего десять минут спустя Резник уже разложил на заднем сиденье полицейской машины свой портфель с отчетами. Фуллер сидел за рулем. Они направлялись в сторону Риджентс-парка. Эндрюс украдкой скосил глаза через плечо – он был зачарован глубочайшей сосредоточенностью на лице старого инспектора. Взгляд Резника прыгал со страницы на страницу в поисках того, что могло бы привести его к тетрадям Роулинса. Особенно интересными оказались отчеты о передвижениях Долли Роулинс: парикмахерская, спа-салон, банк, парикмахерская, монастырь, банк, парикмахерская…

– Эндрюс, спроси группу наблюдения, где сейчас Долли Роулинс.

– Дома. Ребята связывались с нами по рации, пока вы были в участке.

– Ты видел, сколько раз она ходила в парикмахерскую? Нет? А в банк? Сколько раз она уходила от тебя, Фуллер? А от тебя, Эндрюс? – (Ни Фуллер, ни Эндрюс не ответили. Эндрюс, по крайней мере, выглядел пристыженным. Фуллер же откровенно скучал.) – Как думаете, она просто играет с вами или у нее что-то на уме?

– Откуда мне знать, сэр?

– Да неоткуда, безмозглый ты… – Резник слишком устал, чтобы придумывать ругательства для Эндрюса. – Вот еще тебе вопрос, на который ты не знаешь ответа: это Долли Роулинс так хорошо умеет уходить от полицейской слежки или вы так плохо эту слежку ведете? Похоже, мы никогда этого не узнаем, а?

Резник закурил сигарету и глубоко затянулся. Фуллер начал опускать окно, недовольно морщась в клубах дыма.

– Закрой! – гаркнул Резник. – Сзади дует.

Взвизгнули тормоза – автомобиль резко остановился. Бумаги Резника посыпались на пол, и он испепелил Фуллера яростным взглядом.

– Риджентс-парк, как вы просили… сэр. – Фуллер умел досадить начальнику.

Инспектор собрал бумаги, затолкал в портфель и открыл дверцу. Перед тем как выйти, он оглянулся на своих «лучших людей»: Фуллер с дурацкой ухмылкой смотрел прямо перед собой, а Эндрюс зевал. «Бог мой, ну и остолопы же мне достались», – подумал Резник, хлопнув дверцей. Ну, может, хоть с Гнилозубым ему повезет. Денек выдался такой, что хорошая новость была бы сейчас очень кстати.

Резник дошел до парка, сел на скамью и принялся за сэндвич – это была его первая еда за целый день. Над инспектором качались ветки деревьев. Резник смотрел на них, завороженный. До чего же он устал! Инспектор знал, что Гнилозубый наблюдает за его прибытием и выйдет не раньше, чем будет готов.

И точно: когда машина с Фуллером и Эндрюсом скрылась из виду, Гнилозубый вырос как из-под земли и бочком приблизился к скамейке, где сидел Резник. Словно оголодавший пес, он уставился на сэндвич. Резник отдал ему недоеденный сэндвич, после чего пришлось дожидаться, пока Гнилозубый затолкает все в рот и прожует.

В конце концов Резник спросил:

– Ну, что у тебя для меня?

– Появился один слух, мистер Резник, и разлетается он быстрее ветра, – промямлил Гнилозубый, оросив пальто Резника слюной и крошками; инспектор отодвинулся и закурил. – И слух этот про Гарри Роулинса.

– Да уж надеюсь. – Резник стряхнул с себя мокрые крошки.

– Тот, кто заполучит его тетради, может считать, что у него лампа Аладдина… Просекаете?

– Ну и у кого же они?

– У него самого. У Гарри Роулинса.

Резник сплюнул:

– Я что, приперся сюда на ночь глядя, чтобы выслушать эту чушь?

– Нет, это не чушь, он говорил всерьез, – настаивал на достоверности своей информации Гнилозубый.

– Откуда, черт побери, ты можешь это знать?! – вскипел Резник. – Вряд ли Гарри Роулинс числит тебя в своих приятелях! Откуда у тебя эта информация?

– Боксер Дэвис сорит деньгами и треплет языком. Он даже носит одежду Роулинса.

Резник прищурился: а вот Боксер Дэвис вполне годился Гнилозубому в друзья. Может, в этих слухах действительно есть доля правды?

– Боксер много лет работал на Гарри, а теперь всем рассказывает, что Роулинс снова взял его на зарплату.