– Боюсь, мама расстроится, – тяжело вздохнула я. – Она, знаете ли, очень привязана к моему прирожденному облику.

– Д-а-а… Родители… – задумчиво протянул маг и как-то сразу погрустнел, погрузившись в воспоминания. Наступила минута тишины, которую нарушало только позвякивание собираемых осколков.

– А вам не кажется, что в лесу творится нечто странное? – забросила я удочку, внимательно всматриваясь в лицо чародея, надеясь прочитать на нем ответ.

– Странное? – встрепенулся он. – Да вроде все как обычно. Правда, Тимофей?

Рыжее чудо на миг отвлеклось от уборки, шмыгнуло носом и подтвердило. Положим, он согласится с чем угодно, раз так сказал учитель. Или нет? Я с подозрением покосилась на Тимофея. Он уставился на меня в ответ. Я нахально подмигнула. Парнишка от неожиданности выронил совок. На этом ужин кончился. Не хотелось уходить несолоно хлебавши. Вопросов море, а ответов не наблюдается. Напросилась на ночлег (типа дайте воды, а то так есть хочется, что переночевать негде) с целью обследовать замок под покровом темноты. От перспективы столкнуться в ночном замке черного мага с чем-то очень страшным и необычным по спине бежали мурашки размером с таракана, а сердце сладко замирало в груди от предвкушения приключений.

Как будто до этого их у меня было мало!

Ночь накрыла замок бархатным покрывалом. Тихо подкралась, опустилась на макушки сосен, мягко скользнула по стволам и осела на земле как чернила. На темно-синее небо высыпали частые звезды, выплыла полная, круглая как головка сыра луна.

– Красота, – мечтательно вздохнула я, разглядывая ночное великолепие с балкона.

Комнату мне выделили огромную, но, по меркам замка, довольно скромную. Наверное, чтобы не задерживалась больше необходимого. Что ж, я и сама не горела желанием оставаться в Черном замке больше одной ночи. Это только в рыцарских романах замки сплошь комфортабельные, увешанные гобеленами, чисто выметенные и протопленные. Реальность оказалась ко мне жестока. Мрачные черные стены сильно способствовали проявлению клаустрофобии, которая стала для меня полнейшей неожиданностью. Вот чего не ожидала так не ожидала. Как-то в детстве «добренькие» однокашники закрыли меня в сундуке с травами, так я просто заснула, и все. Еще в замке сквозило немилосердно и несло сыростью. Как следствие, гобелены безнадежно испортились от обилия влаги и антиобщественной деятельности мышей. Теперь это были просто тряпки, годящиеся в лучшем случае для мытья полов.

Да, вот она, правда жизни во всей неприкрытой наготе. Досадно. Конец романтическим грезам о прекрасной принцессе в высокой башне. Если все башни были такими же сырыми, то как рыцари спасали доспехи от ржавчины? А в те времена уже изобрели машинное масло или обходились сливочным?

Василий готовил постель. Как обычно, котик приступил к ритуалу со всей ответственностью. Сначала выбил матрас. Потревоженные клопы попытались было скрыться, но были неумолимо изничтожены при помощи специального аэрозоля (где он его добыл – загадка), подушки выбиты, простыни перестелены, балдахин обеспылен и проветрен. Первый раз в жизни мне предстояло видеть сны на огромной двуспальной кровати под малиновым балдахином, украшенным золотыми кистями. Умереть – не встать.

Добавила экзотики огромная ванная, вернее, ее заменитель в виде большущей бадьи за ширмой (видимо, чтобы поберечь мою девичью стыдливость). Чтобы наполнить эту емкость горячей водой при полном отсутствии водопровода, бедняжке Тимофею пришлось не единожды сбегать по крутой винтовой лестнице вниз на кухню. При этом очень ласково поминалась вся моя родня до седьмого колена, сумевшая воспитать столь любящую чистоту ведьму. По его личному мнению, ополоснулся в тазике, и хорош. Чего воду зря переводить?

Я вовсю плескалась в ванне, смывая с себя пыль дорог, когда Васька обнаружил, что камин в комнате не горит. Вернее, в трубе полностью и бесповоротно отсутствует тяга. Пришлось разжигать огонь старым испытанным методом. Когда я привычно щелкнула пальцами, камни внутри камина разгорелись не хуже дров. Только магический огонь не коптил, не дымил, значит, угореть невозможно. Славненько.

По моим подсчетам, было что-то около полуночи, когда я, стараясь не шуметь, выскользнула из теплой постели. Жаль было покидать нагретое ложе. Признаться, впервые довелось спать на кровати с настоящим бархатным балдахином. Поневоле вообразишь себя высокородной дамой из средневекового замка. Намаявшийся за день кот раскатисто храпел поверх одеяла, раскинув в разные стороны лапы, и напоминал шестиконечную звезду, только очень мохнатую и к тому же пузатую. Тихо, чтобы фамилиар не проснулся, натянула джинсы, сунула ноги в кроссовки и накинула рубашку. Внутренний голос подсказывал, что кота лучше не брать для ночных прогулок по чужому замку.

Кинула прощальный взгляд на кровать. Пушистик сладко причмокнул во сне и перевернулся на животик, вызвав во мне почти материнское умиление. Ну до чего же хорош во сне! Уютненький, тепленький… Так бы и нырнула обратно в еще не остывшую кроватку и прижалась к пушистому боку. А вместо этого прусь неизвестно куда. Надеюсь, меня не поймают. Хотя, если убедительно врать, глядишь, и пронесет.

К двери прокралась осторожно, на цыпочках, тихо повернула массивную ручку с головой гаргульи и нырнула в темноту коридора. К моему немалому удивлению, нога запнулась о порог и я с громогласными ругательствами покатилась по полу.

– Ага! – воскликнул тот, кого я так опрометчиво посчитала порогом.

Мрак коридора рассеяла вспышка зажегшегося факела.

– Уважаемой ведьме не спится?

Я пристально посмотрела на Тимофея – а это был он, – не в силах решить, какой облик заставит ученика чародея заткнуться и больше не пугать меня по ночам.

– Уважаемой ведьме до смерти любопытно, почему это глубокоуважаемый маг спит на ее пороге. Неужели во всем Черном замке не нашлось более подходящего места?

В дверном проеме возник заспанный Васька.

– Ты хотела уйти без меня! – Бездна укоризны в кошачьем взоре, пушистая лапка обвиняюще ткнула в мою сторону.

– Могу я сходить в туалет без провожатых? – возмутилась я. – Или в этом замке в дамскую комнату водят под конвоем?

Тимофей залился краской как маков цвет и смущенно потупился, избегая моего негодующего взгляда. Однако ловко я нашлась. Ложь, а попробуй докажи.

– У нас принято пользоваться ночной вазой, – едва слышно пролепетал он.

– Это что за хрень? – вытаращилась я. – Чем может помочь ваза, которая является таковой и по ночам? Я же не цветы в воду ставить собралась.

– Это не хрень, – насупился паренек, – горшок это ночной.

Меня препроводили в комнату и ознакомили со странным предметом. Его извлекли из-под кровати и предъявили моему вниманию. Им оказалась кружка размером с трехлитровую кастрюлю, сверху кокетливо прикрытая крышкой. Я придирчиво оглядела емкость изнутри и снаружи, звякнула крышкой, недоуменно пожала плечами и справедливо заметила: