– Ой, ну прекрати! – взмолился Бенджи. – Ты даже не представляешь, что мне приходится терпеть в Уэстчестере. Становится одиноко, очень одиноко. Ты не поймешь, что это. Ты все еще жив, гуляя здесь, среди друзей и других вампиров.

– Не надо унижать меня, Бенджи. Каждый раз, когда мы видимся, ты меня унижаешь. Мне это надоело.

Хантер замолчал, и Бенджи понял, что брат слишком взвинчен. Они не могли ничего предпринять, чтобы исправить ситуацию. Вред был нанесен, и теперь им следовало вместе постараться избежать последствий.

– Бенджи, надо придумать, как все это поправить. Сам ты это сделать не сможешь, потому что твой разум затуманен.

– Я слышу это от человека, который только тем и занимается, что пишет картины, – парировал Бенджи.

– Хорошо, если тебе не нужна помощь, тогда занимайся этим сам. Я единственный человек, что может помочь тебе. Если ты расскажешь об этом еще кому-нибудь, тебя уничтожат.

– Извини, Хантер, – тихо сказал Бенджи. – Давай что-нибудь придумаем.

Колокольчики над входной дверью зазвенели. Хантер повернулся и заметил бледную девушку с черными волосами, входящую в кафе. Бенджи учуял ее. Она пахла свежей кровью, и он тут же узнал в ней одну из них.

– Теперь замолчи, – велел Хантер, взглянув на девушку.

– Почему? – спросил Бенджи.

– Смени тему немедленно!

– У меня новый мотоцикл, хочешь посмотреть?

– Да, – ответил Хантер, вскочил со стула и бросился к выходу.

Бенджи не понимал, что происходит, но встал со стула и последовал за братом.

Бенджи мог бы поклясться, что заметил, как девушка подала ему какой-то знак. Он не знал, что это значит, но решил, что надо побыстрее убираться. Он никогда не видел, чтобы Хантер так себя вел, и решил, что это неспроста.

Он вышел на улицу и почувствовал, что погода изменилась. Небо потемнело, а деревья зашумели на ветру. Бенджи не мог понять, что происходит.

Он огляделся, но брата нигде не было. Бенджи отправился на стоянку и увидел Хантера, который сидел на мотоцикле и ждал его.

– Бенджи, ты знаешь, кто это был?

– Что происходит, Хант? Это так странно…

– Ее силы позволяют ей слышать все. Мне стоило предупредить тебя, но я не знал, что она в университетском городке.

– Кто? – спросил Бенджи.

– Виолетта, девушка-брюнетка, что зашла в кафе, помнишь?

Конечно, Бенджи помнил ее. Он понимал, что что-то с ней не так, но не мог понять, что именно. А еще он не мог забыть знак, что она ему подала.

– Тебе лучше убираться отсюда, – сказал Хантер. – Она может доставить уйму неприятностей.

– Да, я уеду. Я просто хотел рассказать тебе о том, что случилось.

– Тебе должно быть стыдно, – заметил Хантер.

– Я вернусь в родовое гнездо и подожду, пока все уляжется, – пообещал Бенджи, доставая шлем.

– Пожалуйста, не суйся сюда. Если ты мне понадобишься, я знаю, где тебя найти, – сказал Хантер. – Здесь небезопасно.

Братья посмотрели друг другу в глаза, потом Хантер отвернулся и быстрым шагом пошел по дорожке. Провожая его взглядом, Бенджи посетовал, что брат не проявил больше участия, не встал на его сторону. Эта мысль заставила его усомниться в том, что приехать сюда было хорошей идеей. Он помнил другого Хантера, который жил сотни лет назад. Тот Хантер всегда внимательно его выслушивал и давал, по возможности, дельный совет. Бенджи почувствовал себя самым одиноким человеком на свете.

Когда Бенджи покинул «Маунт Пайнз», начался дождь. Он ехал все быстрее и быстрее, больше никогда не желая останавливаться.

Хантер понимал, что надо что-то предпринять, чтобы решить проблему, созданную братом. Его орден был в опасности.

Он почувствовал, как тяжелая рука похлопала его по плечу, и мгновенно обернулся.

– Что это я слышу, а? – воскликнула Виолетта.

– Ничего, – отрезал Хантер.

– Я слышала, что брат рассказал тебе, – продолжила Виолетта. – И что ты собираешься с этим делать?

– Ничего ты не слышала, – сказал Хантер.

– Я слышала каждое слово. Его голос проник сквозь стены моего общежития, поэтому я сразу же пришла в кафе. Не ставь под сомнение мои способности, Хантер. Тебе это на пользу не пойдет.

Хантер испугался. Он не знал, как теперь выпутаться из этой истории. Виолетта была самым свирепым вампиром из всех, что он когда-либо встречал. Она была частью другого ордена, ордена Греслин. И она была очень коварной. Сегодня она могла быть твоим другом, а на следующий день предать без зазрения совести. Хантер много раз видел такое, поэтому старался не становиться у нее на пути, но теперь он попался.

– Послушай, Виолетта, то, что ты слышала, ничего не значит. Бенджи говорил несерьезно.

– Ты можешь сколько угодно защищать его, но тебе не удастся убедить меня в том, что это была ложь.

Хантер всегда знал, что у Виолетты на него зуб. Он давно нравился ей, но не замечал ее. Он с ней почти не разговаривал, потому что видел, как она относится к другим своим кавалерам. Он не хотел связываться с ней.

– Я опаздываю на занятия, мне пора, – сказал Хантер, отворачиваясь.

– Мы еще не договорили, Хантер. Увидимся после занятий. Буду ждать тебя в своей комнате, – ответила Виолетта, прищурившись.

Хантер понял, что придется разобраться с этим вопросом. В противном случае она могла попортить крови ему, Бенджи и всему ордену.

Хантер не мог поверить в то, что только что произошло. Если у их ордена и раньше дела шли неважно, то теперь его ожидали серьезные потрясения. Он не знал, как выпутается из этой ситуации, но понимал, что следует обдумать все до конца занятий.

Хантер с нетерпением ожидал сегодняшнего занятия, поскольку этот курс длился все лето. Ему нравилось рисовать ночные пейзажи. Он любил выражать мысли, используя темные краски. Хантер обожал писать картины, и у него уже накопилось более миллиона полотен. Многие висели в фамильном замке, но несколько самых любимых он хранил у себя в комнате в общежитии в «Маунт Пайнз». Самая любимая – с волком, из пасти которого капает кровь, – висела на стене в его комнате. Его работы воспринимались как странные и жестокие, но для Хантера они были прекрасны.

Он вошел в класс. Учитель поздоровался с ним и объявил:

– Хантер, этот день пришел! Ты готов изучать царство тьмы?

– Не могу дождаться, – ответил он и улыбнулся.

Разговор с Бенджи и Виолеттой испортил ему настроение. Он больше не ощущал энтузиазма, не ожидал с нетерпением начала занятия. Он думал о Виолетте. У него был всего лишь час, чтобы прикинуть, как протянуть ночь.