После жеребьевки один из силачей подошел к мраморному шару, где были вырезаны имена величайших поэтов Атериса. Вес этой сферы, которая раньше покоилась на бархатном цоколе в библиотеке города, превышал шестьдесят фунтов.

Силач, согнув колени и держа снаряд у груди, вышел к черте, вскинул шар над головой и метнул. Шар грохнулся шагах в пяти от него. Трое служителей выковыряли его копьями из земли и опять подкатили к черте.

Драда и Онгист наблюдали за состязанием с умеренным интересом, пока не пришла очередь Орсы. Он скинул рубашку и помахал им.

Двое человек вложили шар ему в руки. Едва они отошли, Орса перекинул снаряд в правую и сделал бросок. Шар разбился вдребезги, опередив самую дальнюю метку на три шага.

— Наверное, в том месте под землей лежит камень, — предположил Онгист.

— Это было легко, — сказал Орса, подойдя к братьям.

— Ты по-прежнему самый сильный, — кивнул Драда.

— И так ясно. Только время терять. Я голоден, — заявил Орса и пошел прочь. Драда в который раз подивился его громадности — руки у него были толщиной с бедро обычного человека.

— Клянусь Ватаном, он просто чудовище, — молвил Онгист.

Драда отвел глаза. Не смешно ли, что брат назвал так самого безобидного из их чудовищного семейства?

Трое горцев на холме решили, что насмотрелись достаточно.

— Думаю, Мэг права, — сказал Касваллон. — Как по-твоему, Гаэлен, сможешь ты обогнать того белобрысого?

— В будущем месяце мы это узнаем. Думаю, что смогу, но сегодня он не старался — бежал, как хотел сам. Надеюсь, они и великана тоже возьмут — поглядим, что он сделает против Леннокса.

Дива проснулась, как только к ней в окно заглянуло солнце.

Зевнула, потянулась, посмотрела, как пляшут в луче пылинки, откинула пуховое одеяло, открыла ставни и облокотилась на каменный подоконник.

Прохладный утренний ветерок напоминал об осени, и деревья в лесу уже тронула ржавчина. Горные ясени и медные буки сверкали, как груды только что отчеканенных монет.

Дива всегда поднималась первая. Ее брат Агвейн храпел в соседней комнате. Сбросив шерстяную рубаху, она налила воды в глиняный таз и умылась. Она была высокая девушка, тонкая и узкая в бедрах. Черты ее лица, хотя и правильные, не поражали красотой, но большие серые глаза с золотыми искорками придавали ей несказанную прелесть. Чуть ли не все фарленские юноши ухаживали за ней и были отвергнуты. Ей суждено быть матерью королей — так предсказала старая лудильщица, когда она родилась. Разве может это сбыться, если она выйдет за горского парня? Дива вытерлась, посмотрелась в серебряное зеркало на стене. Глаза у нее хоть и серые, но не такие, как ненастное небо или зимнее море. Такого цвета бывает кроличья шкурка, а золотые крапинки в них греют и манят. Девушка улыбнулась самой себе, склонив набок голову.

Она знала, что мужчины находят ее привлекательной. Тряхнув головой, она расчесала пальцами золотисто-пшеничные волосы и вспомнила о гостях, которых принимал накануне отец.

Асбидаг, вождь аэниров. Дива поежилась, охватив себя руками. Большой, плечистый, пузатый. Широкое лицо с жестоким ртом и злыми глазами. Диве он не понравился, как и сопровождавшая его женщина по имени Моргас. Белая, словно атерисские статуи, и столь же холодная.

Дива слышала много толков о том, как страшны аэниры, но целиком полагалась на мудрость отца. Вчера вечером она в ней усомнилась.

Асбидаг привез с собой двух сыновей. Оба были красивы — будь они Фарленами, Дива, быть может, согласилась бы поплясать с ними у Ворла. Чернявый Онгист улыбался ей, но смотрел похотливо, и она в нем разочаровалась. Драда, которого она уже знала, ограничился поклоном и поцеловал ей руку. Его низкий голос звучал мягко, а в глазах, чуть насмешливых, не было ничего худого.

Он показался ей достойным внимания.

Все лето она с нетерпением ждала Игр. Совет выбрал ее их хозяйкой — это значило, что она будет распоряжаться танцами и сможет выбирать себе пару прежде всех других девушек. Хозяйке Игр никто не откажет.

Дива представила себе, как идет вдоль ряда парней. Она остановится у Гаэлена, улыбнется ему. Он ступит вперед, а она пройдет дальше и выберет Лейна… хотя, может быть, и с Гаэленом потанцует.

Дива хихикнула в восторге от этой картины. Облачившись в пышную зеленую юбку и рубаху с широкими рукавами, она сошла вниз.

Моргас и Драда о чем-то беседовали на кухне. Они кивнули на ее «доброе утро», и ей стало неловко, как будто она подслушала их секрет. Дива открыла дверь, вышла во двор.

На поле для Игр раскрылись за ночь, словно цветы, красочные палатки. Места состязаний огородили веревками, поставили огромнейшие столы для обмена товарами, вырыли ямы для жарки мяса. Посередине, где лежал на пригорке Ворл-камень, водрузили бочонки с медом.

Со всех близлежащих склонов, куда ни глянь, спускался народ. Паллид, Хестен, Лода, Ирела, Дунильд, Клауд — все кланы, большие и малые, спешили на праздник.

Нынче они тоже разобьют на поле свои палатки. Завтра Камбил объявит распорядок Игр, и Дива откроет первое состязание.

— Доброе утро, Талиесен, — сказала она, увидев рядом верховного друида, и улыбнулась, чтобы скрыть тревожное чувство. Она недолюбливала этого старика. Отец часто рассказывал о его магической силе, и Дива в присутствии Талиесена покрывалась мурашками.

— Доброе утро и тебе, Дива. Как поживает хозяйка Игр?

— Хорошо, а ты?

— Как видишь.

— Что же тут видеть? Ты никогда не меняешься.

— Все люди меняются. С временем не поспоришь. Не могла бы ты оказать мне небольшую услугу?

— Охотно.

— Вот спасибо. Пойдем со мной.

— Куда это? — Ее тревога сменилась страхом.

— Не бойся, никакого вреда я тебе не причиню. Идем.

Дива держалась чуть позади старика. Войдя в лес на западном склоне, Талиесен отыскал у поваленного дерева длинный сверток и достал найденный Агвейном меч.

— Что ты делаешь? — шарахнулась от него Дива.

— Надо вернуть эту вещь законной владелице.

— Так ведь она умерла.

— И да, и нет.

Дива почувствовала, как краски сходят с ее лица.

— Ты хочешь вызвать ее дух?

— Нет, не дух, — ласково улыбнулся друид. — Доверься мне, малютка. Возьми в руки меч. — Он протянул его рукоятью вперед. Меч оказался тяжелый, но Дива была сильная девушка и удержала его без труда.

Талиесен закрыл глаза и стал шептать что-то на неведомом языке. Воздух вокруг Дивы затрещал, и она ощутила странный запах. Ей захотелось убежать, но от страха ноги приросли к месту.

— Войди в туман, — приказал Талиесен, открыв глаза. В десяти шагах перед ней от земли поднимались густые серые клубы. — Ступай. Это не опасно.