Силы обеих борющихся сторон истощились. Россия не могла продолжать масштабные наступательные действия, а Литва не имела ресурсов, чтобы перейти в контрнаступление. Начавшиеся переговоры привели к огромным территориальным приобретениям для русской стороны[127]. Притом обе державы сохранили иллюзию, что ход вооруженной борьбы легко переломить. Москва мечтала о новом сокрушительном ударе, о том, как все русские земли, когда-то, до XIII столетия, являвшиеся частью «Империи Рюриковичей», окажутся под властью государей московских. Западный оппонент искал способ перечеркнуть результат двух сокрушительно неудачных войн, исправить какую-то непонятную ошибку в борьбе с Москвой, еще четверть века назад казавшейся слабым противником…

Василий III ценил Я. З. Кошкина не меньше, чем его отец. Поэтому, когда разразилась новая московско-литовская война (1507–1508), уже немолодого полководца вновь поставили в строй. Яков Захарьич совершил несколько походов, из них два особенно хорошо показали его надежность и энергичность.

На сторону Москвы перешел «инсургент» — русско-литовский князь Михаил Львович Глинский, богатый магнат, влиятельный вельможа. Он поднял знамя восстания, но особенных успехов не достиг. Теперь князю пришло время подумать о собственной голове… Василий III отправил войска ему на помощь.

Весной 1508 года московские рати двинулись навстречу войскам восставших. Я. З. Кошкин вел армию из пяти полков — большую силу. Ему удалось соединиться с Глинским, вывести его из литовских владений, попутно разорив неприятельские области под Минском, у Орши и под Дубровной. «Они оттудова пошли под Кричев и подо Мстисловль, — сообщают документы того времени, — да и быв под теми городы и землю Литовскую воевав… отписали к великому князю с рубежа, что они вышли из Литовские земли на брянские места»[128].

Ни одного города взять не удалось, но все же этот дальний рейд следует считать тактическим успехом: русские воеводы вытащили союзника из довольно сложной ситуации, угрожавшей ему разгромом, нанесли урон противнику, ушли без потерь. Притом очень хорошо видно, что новая московско-литовская кампания сделала Я. З. Кошкина одним из признанных лидеров русской армии, военачальником, который постоянно возглавляет полевые соединения. Даже в счастливом 1500-м, когда ему сдались Брянск и Путивль, Яков Захарьич не имел столь значительного влияния на военные дела.

Осенью 1508 года литовцы начали масштабную наступательную операцию в районе Дорогобужа. От Смоленска на Дорогобуж двигался литовский полководец Станислав Кишка с войсками. Он попытался отбить город, взятый когда-то Ю. З. Кошкиным и пятью годами ранее по мирному соглашению вошедший в состав России.

Ход боевых действий не вполне ясен, но, видимо, Кишка успел дойти до города и занял своими отрядами как минимум посады дорогобужские (судьба крепости не отражена в русских источниках, а вот литовские сообщают, что Кишка город спалил). Авангардные части литовский полководец отправил далее на восток.

Оборонительная операция потребовала значительных резервов. Навстречу Кишке вышла из Москвы и русская армия во главе с испытанным Яковом Захарьиным-Кошкиным. Ему придали отряд, стоявший в Можайске и возглавлявшийся князьями В. Д. Холмским и А. В. Ростовским. Холмский доложил: людей у них мало, требуется пополнение. «З городов» стали срочно собирать пищальников и посоху для отправки под Дорогобуж. В конечном итоге армия, предназначенная для контрудара, приняла устрашающий вид: туда стянули большие силы.

При соединении двух самостоятельных корпусов первенствующее место получил князь В. Д. Холмский, а Я. З. Кошкин оказался у него в полку вторым воеводой.

Армия готовилась к генеральному сражению. Тем временем литовцы начали строить оборонительные сооружения в Дорогобуже. Они планировали здесь закрепиться.

От Вязьмы к Дорогобужу были заранее выдвинуты легкие силы князя М. В. Горбатого-Кислого, Александра Заболоцкого и Андрея Салтыкова — «литовских людей отведать и языков добывать».

У Дорогобужа передовой отряд литовцев был разбит авангардными частями русского войска и потерял около ста человек. Кишка, как говорилось выше, уже был в Дорогобуже, но, услышав о приближении русских полков, отступил из города. Литовский полководец предпочел уступить позиции без боя. Московская армия встала на оборону Дорогобужа и осталась там даже после того, как неприятель ушел. Василий III, услышав об успехе своих воевод, немедленно распорядился отправить в Дорогобуж итальянских мастеров «Бартоломея да Мастробона» — ставить новую, мощную крепость. Дорогобуж, пока русская армия не добыла Смоленск, являлся драгоценным форпостом на западном рубеже России, его следовало беречь как зеницу ока…

Итак, русская армия готовилась к большой битве, ее не произошло, но был достигнут серьезный стратегический успех: удалось отбить Дорогобуж и заставить отступить литовское воинство.

Война закончилась тем, что ни одна из сторон не подавила вторую. Никто не достиг своих целей, никто не получил крупных территориальных приобретений. Окончательное решение в судьбе московско-литовской борьбы, еще недавно казавшееся столь близким, отодвинулось в далекое будущее. Многие поколения по обе стороны «литовского рубежа» примут в ней участие.

Но это не должно ронять имени Я. З. Кошкина — седого ратоборца войн с Литвой. Он сделал все, к чему обязывал его долг воеводы, нигде не сплоховал.

По итогам множества кампаний следует признать за Яковом Захарьичем великие заслуги перед государями Иваном III, Василием III и юной Россией. Правители московские заслуги эти видели и оценивали по достоинству. Я. З. Кошкин провел жизнь маститого вельможи. Он не раз вел переговоры с литовцами; наместничал в Коломне, затем в Новгороде, потом опять вернулся в Коломну; он присутствовал на торжественных событиях: составлении Иваном III завещания, помолвке сестры Василия III Евдокии с царевичем Петром и помолвке «своякини» Василия III Марьи Сабуровой с князем Василием Семеновичем Старо-дубским…

Жизнь боярина завершилась еще бóльшим торжеством. Осенью 1509 года Василий III отправился в Новгород, а Я. З. Кошкина оставил в Москве старшим в боярском правительстве, то есть кем-то вроде своего заместителя. Чего тут больше — почести или ответственности? И того и другого хватало. Яков Захарьич вознесся на доселе небывалую высоту… и умер 15 марта 1510 года[129].

Так представитель рода Захарьиных-Кошкиных впервые оказался в непосредственной близости от монаршего венца…

Русская история необыкновенно богата большими воинскими победами. Столь богата, что иной раз потомки бесстрашных воинов не обращают внимания на их триумфы «второго ряда». Иной раз на периферии исторического сознания оказываются полководцы и боевые достижения, которые составили бы основные главы в национальной истории народа менее значительного, нежели русский. А мы… мы до такой степени привыкли быть богачами на сей счет, что порой относимся к своему драгоценному достоянию расточительно. Мы время от времени забываем такое, чему никогда, ни при каких обстоятельствах не следует быть забытым.