В конце концов Цукерберг и Шрепфер сделали предложение DeepMind и потерпели неудачу. Хассабис сказал своим коллегам, что он не чувствует никакой химии в отношениях с Цукербергом и не совсем понимает, какие у основателя Facebook планы насчет DeepMind, и что их лаборатория никак не вписывается в корпоративную культуру Facebook, одержимую непрерывным ростом. Но самая большая проблема для Хассабиса, Легга и Сулеймана заключалась в том, что Цукерберг не разделял их этических опасений, связанных с развитием искусственного интеллекта в ближайшей и в отдаленной перспективе. Он отказался принять условие контракта, гарантирующее, что технология DeepMind будет оставаться под контролем независимого совета по этике. «Мы могли бы заработать больше денег, если бы нас интересовали только деньги, – говорит Легг. – Но мы не такие».

Ян Гудфеллоу, ученый из Монреальского университета, который в скором времени станет одним из самых ярких имен в своей области науки, принадлежал к многочисленной когорте исследователей, приглашенных за это время на работу в Facebook, и, когда он, нанеся визит в штаб-квартиру компании, встретился лично с генеральным директором, его даже удивило, как много внимания Цукерберг уделил обсуждению DeepMind. «Наверное, я должен был догадаться, что он подумывал о приобретении этой компании», – говорит Гудфеллоу. Но, предвосхищая то же самое технологическое будущее, что и Google, компания Facebook столкнулась с проблемой курицы и яйца: она не могла привлекать лучших исследователей, потому что у нее не было соответствующей исследовательской лаборатории, а лаборатории не было потому, что не было возможности привлечь лучших исследователей. Выход удалось найти благодаря Марк’Аурелио Рандзато. Бывший профессиональный скрипач из Падуи, Рандзато попал в мир высоких технологий, потому что не мог нормально зарабатывать на жизнь в качестве музыканта и решил переквалифицироваться в звукорежиссера. И этот путь привел его в мир разработчиков искусственного интеллекта. Это худощавый, тихий итальянец учился у Лекуна в Нью-Йоркском университете, а затем у Хинтона в Университете Торонто, став завсегдатаем семинаров по нейронным вычислениям, которые Хинтон организовал в конце 2000-х. Когда была создана лаборатория Google Brain, Эндрю Ын пригласил его туда в числе первых сотрудников. Он был одним из соавторов «Статьи о кошках» и одним из создателей нового голосового помощника для телефонов на базе Android. И вот летом 2013 года ему позвонили из Facebook.

В том же году ежегодная неформальная встреча разработчиков компьютерного зрения из Кремниевой долины (называемая Bay Area Vision Meeting) прошла на территории Facebook. Этот мини-симпозиум был организован Любомиром Бурдевым, инженером Facebook, тем самым, который убеждал Цукерберга купить DeepMind, и, когда кто-то из его коллег из Facebook посоветовал ему кандидатуру Рандзато в качестве основного докладчика, Бурдев договорился встретиться с молодым итальянским ученым за ланчем в штаб-квартире Google, которая располагается примерно в семи милях к югу от кампуса Facebook вдоль автострады 101. Рандзато сначала было предположил, что Бурдев ищет место в Google, но по ходу обеда стало ясно, что инженер Facebook хочет, чтобы Рандзато не просто выступил с докладом на совещании Bay Area Vision, но и перешел в Facebook. Рандзато колебался.

Хотя он не был полностью счастлив в лаборатории Google Brain – ему приходилось тратить больше времени на инженерную работу и меньше на творческие исследования, которые он предпочитал, – переход в Facebook не сулил каких-то улучшений. Там даже лаборатории искусственного интеллекта не было. Но Бурдев не отставал и на протяжении следующих нескольких недель продолжал названивать и писать.

Терзаемый сомнениями, Рандзато позвонил Яну Лекуну, своему прежнему научному руководителю, чтобы поговорить о предложении Facebook. Лекун этого не одобрял. Он сам был в аналогичном положении еще в 2002 году, когда от компании Google, которой тогда было всего четыре года, получил предложение возглавить научно-исследовательский отдел. Он тогда отказался, потому что сомневался в способности компании проводить полноценные исследования (в то время в штате Google было всего около шестисот сотрудников). «Было ясно, что Google на подъеме, но масштабы были еще не те, чтобы компания могла позволить себе проводить серьезные научные исследования», – вспоминал он впоследствии. Кроме того, создавалось впечатление, что компания Google больше сосредоточена на достижении краткосрочных результатов, нежели на долгосрочном планировании. Многие видели в этом одну из сильных сторон компании. Именно это позволило Google всего за шесть месяцев внедрить на телефонах Android свою систему распознавания речи, основанную на глубоком обучении, обогнав Microsoft и IBM и захватив этот очень перспективный рынок. Но такая сосредоточенность на немедленных результатах беспокоила Лекуна тогда, и это же беспокоило его сейчас, когда компания Facebook, казалось, вела себя примерно так же. «Они же не занимаются наукой, – сказал Лекун Рандзато. – Убедитесь, что вы действительно сможете проводить исследования».

Тем не менее Рандзато согласился встретиться с Бурдевым еще раз, на этот раз в штаб-квартире Facebook, и ближе к концу их встречи Бурдев сказал, что есть еще один человек, с которым им нужно поговорить. Они прошли через кампус в другое здание и вошли в конференц-зал со стеклянными стенами, где их ждал Марк Цукерберг. Несколько дней спустя Рандзато согласился присоединиться к Facebook. Пообещав построить лабораторию для долгосрочных исследований, Цукерберг поставил для Рандзато стол рядом со своим. Эта, казалось бы, мелочь в последующие годы в значительной мере способствовала стремительному продвижению компании Facebook под руководством Цукерберга и Шрепфера в новые технологические сферы, от глубокого обучения до виртуальной реальности: каждая новая группа исследователей удостаивалась сидеть рядом с боссом. «Я могу дотянуться рукой до Марка и Шерил [Сэндберг] из-за своего стола, – говорит Шреп, – а команда разработчиков ИИ сидела прямо перед нами». Поначалу это вызвало в компании некоторое брожение. Остальные участники мозгового треста Facebook опасались, что такое сближение Цукерберга с лабораторией, нацеленной на долгосрочные исследования, идет вразрез с корпоративной культурой, выражающейся в мантре «Действуй быстро и круши» и может вызвать недовольство среди рядовых сотрудников. Но Цукерберг крепко держал поводья власти. Он был основателем и генеральным директором Facebook и, в отличие от генеральных директоров многих других компаний, контролировал большинство голосующих акций в совете директоров.

Месяц спустя Цукерберг позвонил Яну Лекуну. Он объяснил, чем занимается его компания, и попросил о помощи. Это польстило Лекуну, особенно когда Цукерберг сказал, что читал его научные работы. Но Лекун сразу дал понять, что доволен своим положением в Нью-Йорке и может лишь дать несколько советов, не более того. «Я мог бы вас консультировать, – сказал он, – но и только». В прошлом у него были подобные разговоры со Шрепом, и его позиция всегда оставалась неизменной. Однако Цукерберг продолжал настаивать. Компания Facebook снова оказалась в