Сделав своей главной целью уничтожение Уникумов, Праведные воины почти не уделяли внимания возделыванию земли, ремонту разрушенных или постройке новых домов. Мародеры тоже оставляли за собой лишь хаос. Военных, похоже, также интересовали только сражения за крупные города и удержание власти. А еще изучение и ограничение тех, чьи силы отказывались понимать.

Фэллон поклялась себе, что не совершит подобных ошибок и не сосредоточит внимание лишь на приоритетных задачах. Она направила Леоха чуть западнее, чтобы рассмотреть холмы, леса, водные пути, заросшие луга и пашни, а еще здания: дома, торговые центры, станции техобслуживания.

Дважды Фэллон просила единорога снизиться, когда замечала признаки жизни: отремонтированные строения, корову в загоне, проложенную тропу. Эти места попадали на мысленную карту, чтобы вернуться позднее. Пока же путь лежал обратно в Нью-Хоуп.

Когда Фэллон приземлилась возле дома, Итан издал громогласный вопль и понесся ей навстречу в сопровождении ближайшего друга Макса и целой своры псов. Под потрепанной, выцветшей кепкой волосы младшего брата слиплись от пота. От обоих мальчишек разило лошадьми, грязью и собаками. Долговязый и нескладный, как отец, сын Эдди пробрался между прыгавших вокруг питомцев, благоговейно приблизился к Леоху и положил ладонь ему на шею.

– Мы тебя ждали и высматривали в небе, – сообщил Итан. – Мама сказала, что ты вернешься сегодня.

– Мы помогали папе и Саймону с уборкой сена, – Макс махнул в сторону поля, где виднелся старенький отремонтированный пресс-подборщик. – Но они разрешили нам тебя встретить. Лана приготовила вишневый пирог, а моя мама принесет сладкую кукурузу.

– Родители решили устроить пикник в честь твоего возвращения, – добавил Итан, помогая снять поклажу с Леоха.

– Сладкая кукуруза и вишневый пирог? – Фэллон спешилась. – Когда приступаем?

Она поручила единорога брату, зная, что мальчишки сочтут за честь выходить Леоха и позаботятся о нем не хуже, чем о короле. Затем подхватила сумки и потащила их на кухню. На столе уже стоял и источал умопомрачительный аромат пирог с глянцевыми ягодами и золотистой корочкой. Рядом лежал недавно испеченный хлеб, завернутый в тряпицу. В вазе красовался букет полевых цветов. Свежие персики едва не падали из полной миски. На подоконнике росли в горшках приправы.

После кровопролития и сражений, забот и хлопот, как же приятно было вернуться домой!

И именно такая тихая гавань требовалась Фэллон, чтобы и дальше бороться за воцарение мира.

Она поставила сумки, решив заняться распаковкой позднее, открыла холодильник, достала кувшин с самодельным лимонадом и с благодарностью наполнила стакан, чтобы смягчить жажду после жары и долгого пути.

В этот момент на кухню вошел Трэвис, почти такой же потный, как и Итан.

– Видел, как ты прилетела, – выдохнул он, наливая лимонад во второй стакан. – Нужно было закончить дела, но хотел заскочить поздороваться. Как там Колин, Арлингтон?

– Колин держится отлично. База надежно защищена.

– Пока не успел сообщить, – сказал Трэвис, залпом осушив стакан, – нам удалось найти применение тем вещам, что ты прислала с Арлингтона: уже обставили и подготовили пару домов. Мэр, члены городского совета и комитет по снабжению уже работают, чтобы расселить людей, которые изъявили желание переехать в Нью-Хоуп. – Брат схватил один из персиков, слегка недозрелый, как любил, и добавил: – А еще на прошлой неделе состоялись похороны. Жесть, конечно.

– Надо было мне присутствовать.

– Все знали, что ты занята и не сумеешь выбраться. Планируется поминальная служба. Совет проголосовал перенести ее с четвертого июля, как обычно. Подготовим звезды и повесим их на мемориальном дереве. Ты как раз вовремя.

– Отличная идея. Очень правильная.

– Последнего из раненых выписали пару дней назад. Большинство уже вернулись к тренировкам. Жесть, конечно, – повторил Трэвис с набитым ртом, торопясь донести мысль, – но захват сразу трех баз, включая Арлингтон! И трансляция потом была отпадная! – Он восхищенно покачал головой, размахивая остатками персика. – Арлис напечатала твое обращение слово в слово и повесила в столовой. Короче, настроение в Нью-Хоуп победное. На прошлой неделе в казармы явились четырнадцать новых рекрутов со всех окрестностей. Мик сообщал, что они набрали восемнадцать добровольцев. Восемнадцать, прикинь?

– А от Дункана новости есть?

– Их далековато занесло, но Тоня говорила – и уверен, расскажет тебе лично, как только сумеет освободиться, – в Юте завербовали девятерых новобранцев. И одного врача. Или бывшего врача. Короче, чувак был интерном – хоть и не знаю, что это такое – во время Приговора.

– Отлично. Мы еще вернемся к этому вопросу, но сначала…

– Ну вот, понеслось, – протянул Трэвис и поднял руки, сдаваясь, хотя недоеденный персик немного смазал впечатление. – Во-первых, мы были слегка заняты, разбираясь с дезертирами и распределяя поток раненых.

– И именно поэтому ты должен был сообщить обо всем мне.

– Заняты, – повторил брат, – и быстро взяли все под контроль. Плюс, что ты хотела в самой гуще сражения? – Он пожал плечами и снова откусил недозрелый персик, который хрустел на зубах почти как яблоко. – Мама – вообще обалдеть! Никогда не видел ее в боевом режиме. Да еще, прикинь, держала при этом папу в трансе, чтобы достать пулю. Короче, прорываются, значит, эти уроды через оцепление, лыжи намыливают стибрить грузовик и свалить в закат, а тут мама такая – бац-бац-хрясь! – Трэвис для наглядности ударил по воздуху сначала одним кулаком, затем другим. – Серьезно, она вырубила троих, не успел никто и глазом моргнуть. Да и Рейчел, должен доложить, не промах. Схватила скальпель, вмазала чуваку, а не успел он очухаться, ка-а-ак резанет! Ну и Ханна на закуску.

– И Ханна тоже? – простонала Фэллон.

– А то как же, – ухмыльнулся брат, бросая персиковую косточку в компостное ведро, сполоснул руки и продолжил повествование: – Чтоб ты понимала, я занимался с ней на курсах по самообороне и, скажем так, драки не были ее сильной стороной. Значит, Ханна переходила от одного полевого госпиталя к другому, когда на нас напали. Я ей ору, чтобы бежала к раненым и заперлась изнутри. Так думаешь, послушалась? Ни фига! Вместо этого девчонка принялась метелить дезертиров. Бам-бам, только пыль столбом! Когда ее загонишь в угол, она кого хочешь отпинает. Блин, и прям по яйцам!

– Ханна? – недоверчиво переспросила Фэллон, не в состоянии представить всегда дружелюбную и добрую подругу в роли амазонки, наносящей удары в пах.

– Это надо было видеть! У нас заняло не больше минуты, ну максимум двух, чтобы отразить нападение. Мы с Джонасом уже вязали гадов, когда мама велела не сообщать тебе о происшествии. Ханне немного досталось от одного из чуваков, стремившихся отомстить за удар по шарам, поэтому Рейчел занялась ею, поддержав решение не говорить тебе. Джонас тоже не хотел тебя отвлекать из-за пустяков. Да-да, именно из-за пустяков – так и выразилась единственная пострадавшая Ханна. Она уверяла, что такие царапины не стоят твоего внимания. Ну и мама на меня выразительно посмотрела. Сама знаешь, как она умеет, типа: «Не смей мне возражать», а потом вернулась к лечению папы. Короче, мой голос не засчитали. И, наверное, оказались правы.