С этими словами я села в машину. Меня била дикая дрожь. Не могла совладать с собой. Зубы отбивали дробь друг об друга. Казалось, что сядь я просто рядом с ним и положи ладонь ему на колени, меня тут же постигнет цыганская кара в виде соляного столба, павшего с неба прямо на мою бедную голову.

Руслан попытался взять мою руку. Я дернулась от страха.

– Не надо.

Он завел машину.

– Едем в Севастополь. Там найдем квартиру у бабки, и я выйду на своих.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ Мы медленно двинулись вперед по дороге, тихо и аккуратно объезжая каждый опасный выступ. Я не узнавала своего смелого и самого бесстрашного Руслана. Он будто загнанный заяц смотрел то на меня, то на дорогу.

– Нет! Стоп! Я не хочу так жить. Бояться каждого вздоха. Каждого необдуманного шага. Давай решим раз и навсегда. Ну если даже я умру, ничего ведь страшного, да? Нет? Боже, я кажется схожу с ума! – я закрыла лицо руками.

– Тань, я понимаю, что ты боишься. Потому и так долго не мог сказать. Хотел побыть с тобой рядом как можно дольше. Но тут, такое случилось. Прости, что поддался. Прости, что рассказал тебе. Лучше бы мы и дальше оставались только друзьями.

– Нет. Так еще хуже.

Мы доехали до города, переключая музыку и стараясь не думать о самом страшном. Хотя все мысли были только об этом.

Остановились на стоянке придорожного кафе. Я вышла из машины, потянулась. Ладно, мы ведь еще не женаты. Ну, потрахались один раз. С кем не бывает? Все обойдется!

Зашли в кафе. Заказали суп и картошку с мясом. Пока ждали заказа, я боялась смотреть ему в лицо. С ужасом думала, какие еще тайны прячет от меня этот человек? Чем грозит мне общение с ним? Кто он такой на самом деле?

– Руслан, расскажи мне о своем детстве, – попросила тихо.

– Да я особо ничего не помню. Знаешь, плохое быстро стирается из памяти. Помню, мы все время прятались с мамой под столом. Она зажигала керосиновую лампу. Было душно. Она давала мне сиську, и я упивался ей, прячась от бабки. Но мне было хорошо тогда, я чувствовал защиту. Потом отца убили, и я сбежал. Мне неприятны эти воспоминания.

Принесли суп, и Руслан стал есть, пытаясь убрать паузу.

Я тоже принялась за еду. Может быть когда-нибудь он станет мне больше доверять и расскажет подробности. А может и нет. Ведь говорят, что многие солдаты никогда не вспоминают ужасы войны. Пусть так.

К вечеру мы добрались до Севастополя. На автовокзале Руслан оставил меня в машине, а сам пошел искать жилье. Вернулся минут через пятнадцать.

– Все отлично, едем. Тут недалеко.

Я искренне обрадовалась. От всех этих переживаний у меня жутко разболелся живот, хотелось поскорее лечь в постель и забыться сном.

Добрались до квартиры. Я чувствовала ломоту во всем теле и тошноту. Вот ведь, что бывает, когда понервничаешь. Доползла до кровати и тут меня вырвало прямо на пол.

– Прости, – прошептала сконфужено, – я сейчас все уберу.

– Ложись! Срочно в постель. Что с тобой? Что болит?

– Да все нормально, – я легла, живот скрутила резкая боль, судорога пролетела по всему телу. Я вздохнула и отключилась.

С трудом открыла глаза. Тело жутко ломит, в горле саднит, болит голова. Состояние нестояния. Где я и что вообще случилось? Надо мной яркие белые лампы дневного света, судя по всему, – это больница.

Повернула голову, хрипло позвала медсестру. В палату вошла грузная женщина в белом халате.

– Как себя чувствуете?

– Более-менее, только говорить трудно, – прошептала в ответ.

– Ну и хорошо. Пока лежите, отдыхайте. Кушать нельзя, только пить. Вот вода, – указала мне на полторалитровую бутылку воды и чашку.

– Что со мной случилось?

– Сильное отравление, интоксикация.

– А кто меня сюда привез?

– По скорой поступили.

– А… Руслан? – понимая, что, скорее всего, женщина не знает, о ком я говорю, а как спросить правильно, не соображаю: где он, что с ним? – Можно мне мой телефон?

– Сейчас я врача позову, он все решит.

Через несколько минут в кабинет вошел пожилой мужчина.

– Ну что, будем поправляться? – улыбнулся, сел рядом, откинул пододеяльник, помял живот, послушал, проверил рот.

– Доктор, скажите, а когда меня выпишут? И еще, можно мой телефон? Мы с… парнем приехали отдыхать. Не хочется тут долго валяться.

– Удивительные люди, – доктор наклонил голову и возмущенно посмотрел на меня. – Сначала едят в забегаловках, травятся, а потом хотят выписаться побыстрее. Понимаю, хочется отпуска и моря, но уж полежишь, пока не выздоровеешь. Не меньше недели. Дальше будем смотреть по состоянию. Ты в палате одна, так что не переживай. Вещи твои сейчас принесут, они у меня хранились.

– А посещения когда возможны?

– С 16 до 19, а в выходные с 8, – он поднялся. – Будешь соблюдать режим, пить лекарства, отпущу пораньше, как вылечишься, так сразу, – улыбнулся и закрыл за собой дверь.

Санитарка принесла мне спортивную сумку, спросила, не надо ли чего и вышла. Сесть я не смогла, сил совсем не было. Закрыла глаза. Ладно, посплю чуть-чуть, потом посмотрю, что там в сумке. Все равно в таком состоянии показываться Руслану совсем не хочется.

Вечером проснулась, когда уже совсем стемнело. Ужасно хотелось есть. Прямо чувствовала, что иду на поправку. Собралась с силами и полезла в сумку. Там были какие-то книги, планшет и большой запечатанный конверт.

Я в нетерпении вскрыла его. Достала бумаги. Договор на открытие счета на мое имя на несколько десятков миллионов рублей. Не поняла, что это и откуда. Может какая-то ошибка? Внимательно прочитала все, но голова с трудом соображала, плохо воспринимая сложный юридический язык. Если кратко, Руслан открыл на мое имя счет, куда положил кучу денег. Интересно, за какие такие заслуги? Надо срочно разобраться.

Откопала телефон. Набрала заветный номер. «Абонент не отвечает или временно не доступен». В мессенджерах не был уже несколько дней. Так, ясно. Ладно. Достала планшет. Включила. Попробую написать ему письмо.