Четвертая причина – инфекционные заболевания, эпидемии, смертность при родах и другие медицинские причины смерти, которые сейчас контролируются намного лучше.

Как только проходили опасные детские годы, вероятная продолжительность жизни, например, в викторианскую эпоху, была сродни современной. Так, девочка в возрасте пяти лет имела ожидаемую продолжительность жизни 73 года, а мальчик – 75 лет. Даже если мы возьмем современные дикие племена охотников-собирателей, то вероятность дожить до 15 лет составляет 55 %, но уже после 15 ожидаемая продолжительность жизни составляет 58 лет. А если охотники-собиратели преодолевают рубеж в 45 лет (не умерли при родах, не убиты в конфликтах), то живут еще 29 лет – до 65–67.

Продолжительность жизни в наше время выросла в первую очередь благодаря улучшению питания, качественной воде, гигиене, контролю инфекционных заболеваний (антибиотики, вакцинация, санитария и т. п.), транспортной безопасности, использованию некоторых препаратов (антигипертензивные и т. п.).

Хотя средняя продолжительность жизни растет, максимальная, видимо, достигла предела и не меняется с 1980-х годов. В среднем, шансы дожить до 100 лет у нас повышаются, но 120 лет – это биологический предел долголетия, и число супердолгожителей не особо увеличилось.

Ученые обратили внимание, что по мере ужесточения учета возраста, количество супердолгожителей снижается, вероятно, их почтенный возраст зачастую – результат манипуляций или ошибок оценки. Сейчас мы не видим новых рекордов долголетия, не видим роста среднего возраста среди долгожителей, не наблюдаем снижения смертности среди перешагнувших 11-летний рубеж, до которого высок риск детских инфекций. Это все указывает на то, что шансы увеличить продолжительность жизни 120+ без радикальных прорывов и технологий ничтожны. Возможно, это связано с тем, что наше долголетие имеет определенные биологические ограничения. Некоторые ученые считают, что наши механизмы старения и так уже оптимизированы, что человек – долгоживущий вид, поэтому те вмешательства, которые работают на мухах и мышах, для человека неэффективны. Таким образом, абсолютное большинство существующих подходов в медицине скорее снижают риск преждевременной смерти, а не продлевают жизнь, и направлены на профилактику, замедление и излечение болезней.

Упомянутые болезни цивилизации имеют между собой много общего. Все они берут начало в механизмах старения и сами ускоряют старение. Пока ученые спорят, считать ли старение болезнью, несомненно, механизмы, приводящие к сердечно-сосудистым заболеваниям, диабету, опухолям, нейродегенеративными заболеваниям, остеопорозу, катаракте, артритам и старению, имеют много общего.

Ожирение ускоряет старение, лишний вес снижает когнитивные способности. Сахарный диабет форсирует износ организма на всех уровнях – от снижения овариального резерва и более раннего наступления менопаузы до повышения риска сердечно-сосудистых заболеваний. Депрессия не только приводит к тому, что мы себя чувствуем старше, но и укорачивает теломеры (концевые части хромосом, которые являются биологическим маркером возраста и окислительного стресса).

Чем старше человек, тем выше вероятность большого количества болезней. Если человек вылечится от рака, то может умереть от инсульта, ведь причина болезней – само старение – не устранена. А воздействуя на собственное старение, мы можем замедлить развитие всех этих болезней одновременно и отодвинуть время их возникновения. Исследования показывают, что характер нарастания смертности от разных болезней одинаков, и, по сути, все это симптомы «суперболезни» – старения.

«Многие умирают слишком поздно, а некоторые – слишком рано. Еще странно звучит учение: «Умри вовремя!» Умри вовремя – так учит Заратустра», – писал Ницше.

Конечно, продление жизни любой ценой – это не самая лучшая идея. Ведь сегодня к 50 годам у человека в среднем две хронические болезни, а к 70 их уже семь, и долголетие омрачается ограничением дееспособности, когнитивным дефицитом, двигательными проблемами и т. п. Неудивительно, что в опросах многие люди заявляют, что не хотят жить дольше.

Страшно не умирать, страшно не умирать!

Существует огромное количество теорий старения, многие из которых противоречат друг другу, а другие – дополняют. Ученые спорят, есть ли генетическая программа старения или оно обусловлено, в первую очередь, физико-химическими процессами. Научный консенсус состоит сегодня в том, что нельзя выделить единую причину старения, некий ген, гормон, механизм.

Мы стареем на уровне молекул, клеток, тканей, органов, мы стареем и функционально: теряем мышечную силу, мотивацию и интерес к жизни, когнитивные способности. Как воздух замедляет полет стрелы, так и разрегулировка биологических механизмов приводит к старению.

Впрочем, встречный ветер или ветви деревьев, неудачный угол выстрела могут укоротить полет стрелы по сравнению с выстрелом в безветренных условиях. Так и старение можно ускорить. Есть заболевания, при которых люди стареют очень быстро, например, синдром Хатчинсона-Гилфорда (прогерия детей) и синдром Вернера (прогерия взрослых) – при них ребенок может выглядеть как глубокий старик и иметь старые клетки и органы.

Нездоровый образ жизни и заболевания также ускоряют старение. Вспоминается анекдот: журналист решил написать статью про долголетие, вышел на улицу и увидел двух старичков, сидящих на лавке. Спросил у первого: «В чем ваш секрет?» – «Я много гуляю пешком и скромно ем, мне 92 года». Спрашивает второго: «А ваш в чем?» – «Я много пью, ем фастфуд и валяюсь на диване до глубокой ночи». Журналист потрясенно спрашивает: «Так сколько же вам лет?!» – «Мне 36!»

Старение начинается очень рано, буквально с момента зачатия, еще в материнской утробе. Рост и деление клеток приводят к накоплению побочных продуктов химических реакций, которые не могут быть удалены из организма, если клетка не делится. В клетках, которые не участвуют в метаболизме, побочные продукты накапливаются и мешают нормальному функционированию.

Теория квазистарения говорит о том, что старением управляет квазипрограмма, которая не является самостоятельной, а связана с работой генов роста и развития после того, как организм уже вырос. Когда клетки не растут, активность генов роста приводит к излишней функции клеток, а гиперфункция – к тому, что они начинают неправильно реагировать на сигналы организма, выделять провоспалительные сигналы, накапливать излишек веществ.