— Что?

— Больше у вас ничего нет? Один телефон из гостиничного номера?

— По-вашему, мало?

— Я спрашиваю о другом, Фрэнк. Я спрашиваю: есть ли у вас что-то еще?

— Какая разница?

— Просто ответьте.

Тремонт взглянул на Уокера, тот кивнул.

— Бывшая жена — Мерсер посещал ее дом. Хейли Макуэйд, судя по всему, тоже.

— Полагаете, там он и встретил эту девушку?

— Да.

Эстер кивнула. А потом сказала:

— Пожалуйста, отпустите моего клиента.

— Забавная шутка.

— Сейчас же.

— Ваш клиент уничтожил единственный ключ к разгадке!

— Ошибаетесь! — рявкнула Эстер так, что в комнате загудело. — Если все сказанное правда, Эд Грейсон не уничтожил, а дал единственный ключ.

— Вы что несете-то?

— А когда вы, криворукие идиоты, нашли телефон?

Никто не ответил.

— Когда обыскали номер Дэна Мерсера. А почему обыскали? Потому что думали, что Мерсера убил мой клиент. Иначе ничего бы у вас не было. Три месяца расследования, а результатов ноль. До этого самого дня, до того как мой клиент всучил вам единственную подсказку.

Все молчали, но Эстер еще не закончила.

— И раз уж об этом зашла речь, Фрэнк, я знаю, кто вы. Следователь округа Эссекс Тремонт, запоровший пару лет назад громкое дело об убийстве и с треском выгнанный за лень и некомпетентность, так? И вот оно — ваше последнее дело. Но разве мы видим попытку спасти себя и свою жалкую репутацию? Нет. Вы даже не почесались обратить внимание на известного педофила, который очевидно пересекался с жертвой. Как такое вообще можно проглядеть? — Теперь побледнел Фрэнк Тремонт. — И как у настолько ленивого копа хватает наглости обвинять моего клиента в пособничестве? Да ему спасибо надо сказать! За несколько месяцев не нашли ничего, а теперь как никогда продвинулись в поисках бедной девочки благодаря именно тому, в чем обвиняете моего клиента!

Фрэнк оседал у них на глазах.

Эстер кивнула Грейсону, они встали.

— Куда это вы собрались? — спросил Уокер.

— Мы уходим.

Шериф взглянул на Тремонта, ожидая возражений, но тот все еще пораженно молчал. Тогда Уокер решил действовать сам:

— Ни черта вы не уходите. Ваш клиент арестован.

— Послушайте, — произнесла Эстер спокойным, почти извиняющимся голосом, — вы тратите свое же время.

— С чего бы?

Она впилась в него взглядом:

— Знай мы хоть что-то, что помогло бы этой девочке, — сказали бы.

Молчание.

Уокер попытался говорить напористо, но уже не нашел в себе сил.

— Давайте мы сами решим, что ей поможет, а что — нет.

— Угу. — Эстер встала, посмотрела на Тремонта, потом на Уокера. — Вы оба своими действиями пока особой веры не внушаете. Лучше бы искали бедную девочку, чем пытались засадить, похоже, единственного героя во всей этой истории.

В дверь постучали. В комнату заглянул молодой полицейский.

— В чем дело, Стэнтон?

— Нашел кое-что в ее телефоне. Вам стоит взглянуть.

Фрэнк Тремонт и Микки Уокер вышли за Стэнтоном в коридор.

— Эстер Кримстайн — хищница. От ее моральных принципов даже уличная девка покраснела бы, — сказал Уокер. — А вся эта чушь про некомпетентность — лишь бы выбить нас из седла.

— Угу.

— Да ты из кожи вон лез, пока вел расследование. Никто бы не сделал больше.

— Верно.

— И ФБР, и другие профи, и весь твой отдел тоже старались. Такие вещи нельзя предвидеть.

— Микки…

— Да?

— Если я захочу, чтобы меня пожалели, найду кого-нибудь посимпатичнее и, желательно, женского пола, ладно?

— Ладно.

Стэнтон отвел их к спецам по технике в угловую комнату цокольного этажа и показал на экран компьютера, к которому был подключен айфон Хейли Макуэйд.

— Вот ее телефон, только выведенный на большой монитор для удобства.

— Ясно. Ну и?.. — спросил Фрэнк Тремонт.

— Я нашел кое-что интересное в одном приложении.

— Где?

— В приложении. В программе.

Тремонт подтянул брюки.

— Представь, что я ископаемый ящер, который до сих пор не умеет программировать свой видеомагнитофон на запись.

Стэнтон нажал клавишу — на почерневшем экране возникли три аккуратных ряда маленьких иконок.

— Это приложения для айфона. Тут календарь с расписанием — домашние задания, лакросс. Тетрис — игра, мотогонки — тоже. Сафари — веб-браузер. Ай-тюнс — скачивать песни, Хейли любит музыку. Вот еще одна похожая программа — Шазам, для…

— Ясно, суть мы уловили, — перебил Уокер.

— Да, извините.

Фрэнк глядел на айфон и думал: какую песню она слушала последней, любила больше энергичный рок или слезоточивые баллады? Как и положено старикану, Фрэнк посмеивался над подобными аппаратами и над детишками, которые пишут эс-эм-эс, электронные письма и расхаживают в наушниках, но этот телефон в каком-то смысле был жизнью Хейли: в адресной книге — друзья, в календаре — школьное расписание, в плейлисте — любимые песни, в папке с фотографиями — снимки (вроде того с Микки-Маусом), которые ее радовали.

Вот в чем его обвиняла Эстер Кримстайн. Да, за Дэном Мерсером не числилось ни жестоких выходок, ни изнасилований; предпочитал он вроде бы девочек помладше, ну а то, что его бывшая и Хейли жили в одном — большом — городе, едва ли могло насторожить. Но слова о некомпетентности язвили Фрэнка, в них ему слышались отголоски правды.

Он должен был заметить все сам.

— В общем, — говорил Стэнтон, — в дебри не полезу, а странность вот в чем: Хейли, как любой подросток, скачивала уйму песен, но после исчезновения — ни одной. То же и с Интернетом. Мы знаем каждую страницу, куда она ходила с айфона, — все это есть на сервере. Я поглядел в истории браузера — интересного мало: смотрела кое-что о Виргинском университете. Злилась, наверное, раз туда не попала, да?

— Да.

— Еще искала некую Линн Жаловски из Уэст Оринджа — та тоже играет в лакросс, но ее в университет приняли. Хейли, похоже, хотела навести справки о конкурентке.

— Все это нам известно, — заметил Фрэнк.

— Так вот, сервер… Про мгновенные сообщения и тому подобное вы знаете — кстати, Хейли переписывалась гораздо меньше, чем большинство ее друзей. И нашлось тут одно приложение (мы не сразу поняли, к чему оно) для «Гугл-Земли» — вы, наверное, в курсе, что это.