Пока не повалились на простыни — измученные, выдохшиеся. Оба такие выпотрошенные, что рукой не пошевелить.

Только и смог, что прижать в себе, — так крепко, как будто вырваться хочет. Прижать — и провалиться в какое-то одуряющее небытие.

Даша.

Такой стальной, такой он несгибаемый и крепкий, — а мне хочется сталь эту растопить.

Хочется вовнутрь к нему попасть, чтобы расслабился. Чтобы открылся.

Влад Северов — безумно сильный мужчина. Таких и не бывает.

От одного его взгляда либо током прошибить может, либо колени начинают подкашиваться.

Стальный. Мощный. Недосягаемый. Да.

Но ведь он же все равно — просто человек.

И каждому человеку, каким бы он ни был, нужно иногда сбросить, хоть на минуточку весь груз, который он взвалил на свои плечи. Пусть даже на миг. А каждому всегда нужна короткая передышка. Пауза. Спокойствие. Нежность и тихое тепло.

Наверно, я и правда напрасно лезла к нему со всеми этими разговорами.

Влад не из тех, кто будет приходить домой к женщине. Садиться просто поужинать за стол. Делиться тем, что у него произошло за день, своими мыслями и рассуждениями.

Конечно, это было бы абсурдно.

Влад не мой отец, который каждый день просто ходит на обыкновенную работу.

Не одногруппник, который станет обсуждать задания и преподавателей.

Он совсем другой.

И цели и задачи и проблемы у него совсем другие.

Наверное, он и так дает мне слишком много. Больше, чем привык. Наверное.

Но мне так хочется просто обнять его. Просто развеять, хоть на минуточку весь его тяжелый груз.

И ранит, — когда не дает, когда отталкивает. Проводит четкую черту между тем, чем занимается и мной.

Как будто я должна все время быть вдалеке, на расстоянии.

Ранит.

Но я с этим тоже готова смириться.

Я его чувствую, — у себя, внутри, в самом сердце.

Если бы я могла быть рядом. Просто поддержать, конечно, не вдаваясь в каждую подробность его жизни, в то, чем занимается.

Хотя… И каждую подробность я бы знать хотела.

Потому что — разве это не естественно, не абсолютно нормально — полностью доверять тому, с кем ты вместе?

Я чуть с ума не сошла, когда выйдя подышать воздухом, услышала те выстрелы. И его высокую фигуру на подходе ко двору.

Ослепла, на миг представив себе, как вот он — такой невыносимо огромный, сильный, такой живой, переполненный этой запредельной энергетикой, вдруг просто рухнет прямо в снег. И его не будет.

Улыбки этой не будет, — до ядовитости ослепительной на сумасшедше чувственных уверенных губах. Глаз его, то горящих безумием страсти, то замораживающих все вокруг себя в лед.

Дыхания его не будет.

Это невыносимо. Невозможно.

Я бы еще миллион раз бросилась туда.

Потому что…

Потому что спасти, что-то сделать — конечно, не смогла бы. Но… Если бы это был один, последний миг, то прожила бы его с ним. Вместе. Обнявшись.

Не знаю — любовь?

Нет. Это что-то большее. Запредельное. Я будто и не дышу, когда он не рядом.

Будто срослась с ним во что-то одно. И уже не оторвать, не отделить.

А он — стены выстраивает. Распахивается на миг, — и снова холодной коркой покрывается.

И мне растопить эти стены так нужно. Потому что прячется за ними так, что можно потерять…

Тяжело выдохнула, когда одна проснулась.

Обхватила одеяло, прижав к груди. Там еще его запах. Его тепло. И я млею, прижимаясь к нему, вдыхая крепче…

Знаю, что в доме Влада уже нет.

Чувствую.

Не сложно догадаться, почему он замкнут, так хмур и зол.

Сестру найти не может. И ведь наверняка еще какие-то проблемы, — так просто такие войны не заканчиваются. Раз его друга убили, там серьезно все будет разворачиваться и дальше.

Если бы я могла помочь… Если бы только могла.

Но все, что я могу — просто быть рядом. Только целовать и пытаться хоть капельку сил в него, такого огромного, влить.

Набрасываю его свитер, доходящий мне ниже колен и снова запахом его, а будто им самим окутываюсь.

Набрала кофе, распахнула окно, щурясь на ярком морозном воздухе.

С Владом смешалось в моей жизни все.

День и ночь тоже вперемежку.

И все равно, чувствую, как улыбаюсь. Непроизвольно. Это счастье как-то само собой разливается внутри меня.

— Ты здесь, Даша, — до сих пор чувствую на себе его руки, слышу его дыхание. — Здесь, — и будто снова его сердце под моей рукой бьется.

— Ты тоже здесь, Влад Северов, — шепчу одними губами, прижимая ладонь к бьющемуся сердцу. — И всегда будешь здесь.

Все пройдет. Все закончится. Он обещал, — и я не могу не верить.

Пусть посреди страшных событий мы нашли свой странный кусочек счастья. Пусть. Но мы его нашли. И оно, как тоненький лучик солнца, прорежет все самые темные, густые тучи. И я верю в него. Верю. Он сможет эти тучи разметать. Мне даже кажется, что он может все. Абсолютно.

Одеваюсь потеплее.

Спускаюсь по ступеням, что вчера показывал мне Влад.

Теперь становится понятно, почему Гордей так злился и психовал, запрещая мне перемещаться по дому. Видимо, он тоже посвящен в эту тайну подземелий, на которых стоит дом.

Повторяю все, что показывал Влад.

Это не понадобиться, я верю. Где-то глубоко внутри себя знаю, что все и правда будет хорошо, — а, может, это во мне звучит голос Влада, в котором сомневаться я просто не могу. Такой горячий. Такой обжигающе уверенный.

Все равно прохожусь, сначала подсвечивая себе, после пробуя перемещаться в темноте, как он хотел. Поражаюсь тому, как можно было до такого додуматься.

Выстроить дом на таком месте. А если и правда отсюда можно попасть куда угодно?

Осматриваю ту самую комнату. Здесь мало места. А запасов воды, еды и одежды столько, что год, наверное, можно было бы пересидеть.

Брожу бесконечно по разветвлениям, учусь прислушиваться к движению воздуха.

Так и представляю, как Влад здесь бродит, все изучая.

И пусть мне это никогда не пригодиться. Но кажется, будто я становлюсь к нему чуть ближе.

* * *

Уже вечер, совсем стемнело, когда возвращаюсь в дом.