Сара нашла пакетик, открыла, но вместо того, чтобы надеть презерватив, наклонилась и взяла в рот мужскую плоть.

Дэниел выругался.

— Ох, Сара! О Боже, как хорошо…

Он чувствовал, что его член чудовищно раздулся. Еще немного, и начнет лопаться кожа. Дэниел на секунду удержал голову Сары. Наслаждение было слишком сильным…

Сара медленно подняла глаза. Ее взгляд был нежным, чувственным и откровенным. Именно этого он и добивался — откровенного, честного признания в том, что она хочет его.

— Я тоже хочу попробовать на вкус… — прошептала она.

Дэниел закрыл глаза и содрогнулся всем телом. Понадобилась целая минута, чтобы восстановить самообладание, но стоило посмотреть на Сару, и все пошло прахом.

— Хочу в тебя, Сара, — прерывающимся голосом произнес он. — Как можно глубже.

Она принялась натягивать на него презерватив, но делала это слишком медленно, и Дэниел, пришедший от задержки в буйную ярость, разорвал на ней трусики. Он усадил ее на свой распухший член, и Сара постепенно, дюйм за дюймом, целиком приняла его в себя.

Дэниел задвигался и увидел, как ее рот округлился от изумления. Тяжелое дыхание девушки музыкой звучало в его ушах. Он глубоко вонзился в тело Сары, затем обхватил ее ягодицы и начал управлять движениями девушки. Нескольких рывков хватило, чтобы его тело невероятно напряглось.

Дэниел облизал сухие губы и заглянул Саре в глаза.

— Знаешь, чем ты берешь меня?

— Чем? — хрипло спросила она.

Дэниел сквозь зубы втягивал в себя воздух. Нанося удары снизу вверх, он заметил, что глаза девушки заволоклись дымкой, как всегда бывало перед концом.

— Тем, что ты не можешь… О Боже!

Она стиснула мышцы, и тут Дэниелу отказали и голос, и дыхание. Он зарычал, пытаясь отсрочить наступление оргазма. Надо было доказать ей, заставить ее понять, что никогда она не испытает того же с другим. Как и он с другой…

— Тем, что ты… — он захлебнулся, чувствуя, что вот-вот кончит, — …не можешь мне сопротивляться.

Ослепнув от страсти и ярости, он выгнулся всем телом и вцепился в Сару, убеждая ее и в своей силе, и в тщательно скрывавшейся до сих пор слабости.

Она приникла к его груди — ослабевшая, измученная, опустошенная… Дэниелу захотелось защитить ее и подкрепить восстановленную близость. Он нежно обнял девушку, и та затрепетала от нового прикосновения.

— Холодно? — спросил он, чувствуя себя так, словно пережил извержение вулкана. Знакомое ощущение…

— Не очень, — пролепетала она. Он взял в горсть прядь ее волос.

— Как после землетрясения, верно?

Сара испустила протяжный вздох.

— Похоже…

Прильнув друг к другу в кабине, пропахшей запахом любви, они молча приходили в себя. Сердца постепенно успокаивались. Наконец Сара нежно поцеловала его в шею и отодвинулась. Дэниелу не хотелось отпускать ее, но он с любопытством следил за тем, как девушка перебирается на сиденье водителя и пытается привести в порядок одежду.

Он сделал то же самое. Вновь воцарилось молчание, и Дэниел ощутил возврат прежней неловкости.

Он накрыл ладонью руку Сары и легонько сжал ее.

— Я лгал. Не хочу, чтобы это было в последний раз.

Лицо девушки искривилось от боли, и она отвела взгляд.

— Я думала, что сегодня ты не хочешь ни о чем говорить.

— Что за чушь! Разве мы можем расстаться? Ты хочешь меня, а я хочу тебя. Это не просто секс. Господи, помилуй! Сара, ни одна женщина на свете не могла заставить меня почувствовать то же, что я чувствую с тобой. Это похоже на удар молнии. И я знаю, что ты чувствуешь то же самое.

Сара стиснула зубы. После бурной любовной сцены она ощущала себя совершенно беззащитной. Их тяга друг к другу была искренней и глубокой. Ее беременность только подтверждала это. Ей хотелось все рассказать Дэниелу, но в глубине души она знала, что никогда не пойдет на это. Надо быть твердой, как бы ни было трудно.

— Чувства еще не все. Есть другие причины. — Она горестно покачала головой. — Мы оба знаем, что я тебе не пара. Я говорила, что не хочу сгубить еще одного хорошего человека. Дэниел Пендлтон, клянусь, что я ни за что не испорчу тебе жизнь.

Дэниел ошарашенно уставился на нее.

— О чем ты говорить, черт побери?

Сара испустила протяжный вздох и вопреки голосу собственного сердца заставила себя применить другой способ. Собрав все силы, она приступила к последней исповеди.

— О'кей. Ты всегда стремился узнать мою тайну. Я рассказывала тебе о муже, но никогда не говорила о том, что заставило его отвернуться от меня, правда? Я никогда не говорила, что в восемнадцать лет стала любовницей женатого сенатора от штата Миннесота. — Она поймала его недоверчивый взгляд. — Да, Дэниел, так оно и было. И мне это нравилось. Нравилось внимание. Нравились дорогие подарки. Ему нравилось учить меня сексу. — Она остановилась и проглотила комок в горле. — А мне нравилось учиться.

Дэниел закрыл глаза и отвернулся. Сара почувствовала, что ее начинают презирать. Ей стало больно. Господи, такой боли она не испытывала ни разу в жизни. Но она знала, что это необходимо. Он должен знать. Дэниел слишком добропорядочен, чтобы не испытывать к ней отвращения.

— У сенатора была чудесная семья. Два сына и дочь. Его жена была больна, и когда он нуждался в женщине, то приходил ко мне. Но однажды пресса обнаружила это. — Сара опустила глаза, вспомнив о тогдашнем ужасе и боли. — Ты догадываешься, что он сделал?

Дэниел не ответил, и она подняла взгляд.

— Ну же, Дэниел! Попробуй догадаться.

— Не знаю, — тихо пробормотал он. — Бросил тебя?

О Господи, если бы! Как ей хотелось, чтобы этот человек оказался в силах бросить ее…

— Он покончил с собой, и все знали почему. Каждый знал, что у него была любовница, и каждый знал мое имя. Жителям Теннесси наплевать на миннесотских политиков, и через несколько лет я начала думать, что все позади. Но это всегда со мной. Всегда. Даже там, где люди ничего не слышали обо мне, мужчины чувствуют это. И ты тоже.

Дэниел вздернул подбородок и пристально посмотрел на нее.

— Ты с самого начала знал, чего хочешь от меня. Ты хотел чувственной связи со знойной женщиной. Тебе была нужна любовница.

— Не правда! — гневно возразил он. — Я никогда не просил тебя стать моей любовницей.

— Не будем спорить о терминах. Дело не в этом. Я согласилась на твои условия, потому что… тоже хотела тебя.

— Только сумасшедшая может думать, что достаточно одного желания… Я…

— Нет! — Сара взмахнула рукой. Надо было во что бы то ни стало заставить его замолчать. Если он раскроет ей свое сердце, все пропало. Она слишком долго мечтала об этом. — Не говори ничего. Думаешь, я поверю? У тебя были для этого десятки возможностей, почему же ты молчал?