– Не тебе, а нам. Ты и двух слов по-английски связать не можешь! – самодовольно заявила Вероника.

– Ладно, нам. Так даже спокойнее. А то кто знает, что вам в голову взбредет – с такой-то наследственностью!

– Еще один выпад в сторону нашего семейства, и я нажалуюсь маме, – пригрозила ему Вероника.

– Мы вылетаем в Гоа, – твердым голосом сообщил мой сынуля измотанному полицейскому.

– Вы с ума сошли! Сидите на месте! Вы только все испортите! Не хватало еще, чтобы и вас похитили!

– Это не обсуждается, – строго, по-взрослому, заключил мой сын.

– Сегодня четверг, дождемся воскресенья. Если она так и не объявится – вылетайте.

– Хорошо, у вас есть четыре дня. Не найдете ее – я сам возьмусь за дело! – рявкнул мой муж.

– Мы возьмемся за дело! – дружно перевели мои дети.

– Матерь божья! Сообщите номер рейса. Я вас встречу, – смирился с неизбежным господин Шиваджи.

Шли дни. Я сидела в доме Джамша, убирала от скуки комнаты, лазила по Сети, иногда выбиралась в ближайший магазин. С крашенной в блондинистый колор головой я уже рисковала появляться на людях. Джамш на все мои вопросы однообразно предлагал – подождать. Бездействие на меня всегда плохо действовало. К тому же я тут сижу, в потолок плюю, а там Василий на ушах стоит. Дети с ума сходят. Хотелось что-то делать. А страстно желать чего-то – дело опасное. Можно получить «по ушам».

В чудесный солнечный денек, спустя шесть дней после судьбоносного визита на берег, к вилле, я вышла около полудня из дома и направилась к рынку. Цели у меня особенной не было, но сидение в четырех стенах действовало на меня угнетающе. Я брела по оживленным улочкам, пробираясь к центру города, заглядывала в лавки, глазела на витрины. Уже привычно уворачивалась от сновавших в толпе скутеров и жевавших на обочинах траву бродячих коров. Улыбчивые, загорелые лица прохожих поднимали мне настроение, уличные торговцы отвлекали от грустных мыслей, предлагая свой нехитрый копеечный товар. Вскоре на моем лице появилась беззаботная улыбка, настроение улучшилось, плечи расправились, походка стала уверенной и энергичной. Я словно восстала от тяжелого, болезненного сна. Как все же важно – не терять связь с окружающей действительностью! Похоже, долгое сидение взаперти способно превратить психически здорового человека в жертву маниакально-депрессивного психоза.

А не пора ли мне закончить мои индийские странствия и отправиться домой? Василия я уже простила. Никакие гениальные планы по устранению с нашего жизненного пути господина Сингха мне в голову все равно не приходят. Василий с проблемой Махараджи справится гораздо лучше, быстрее и радикальнее, нежели я. Да и зачем людей смешить – какой уж из меня «неуловимый мститель»?

Здравомыслие, проснувшись, быстро набирало обороты.

Что за ребячество – из-за вполне понятной несдержанности Василия, который, наверное, последние волосы растерял из-за переживаний о моей судьбе, вдруг взять и уйти в подполье? Придумать какую-то дикую партизанскую войну с местной мафией, втравить в эту бредовую затею ни в чем не повинного таксиста?

Нет. Пора завязывать с этими глупостями. Сегодня же позвоню шефу Шиваджи – и домой. К мужу, к детям. Отсидимся где-нибудь в Штатах, пока Василий не разберется с этим «кровавым» выскочкой.

Свернув с боковой улочки на широкую, запруженную людьми, машинами, мопедами и коровами Эб де Фэриа Роад, я начала строить планы на ближайшие дни. Предвкушала покупку сувениров. Вечеринку в честь собственного возвращения. Вдыхала напоследок пряный запах Маргао, старалась запомнить эти древние улицы, пеструю беспорядочную рекламу на фасадах домов, ковры и сохнущее белье на балконах, составленные вдоль тротуаров мопеды, звуки непонятной, но уже ставшей мне близкой и почти родной речи. Занятая этими мыслями, я незаметно добралась до площади Джору Баретто и, повернув налево, не спеша двинулась к старому рынку. На углу площади я купила мороженое у уличного торговца. Еще пару месяцев тому назад такой отчаянный шаг не пришел бы мне в голову. Выглядел работник общепита, по нашим европейским меркам, весьма своеобразно: чумазый, в бесформенных, выцветших на солнце лохмотьях, но зато с очень добрыми, ласковыми глазами. А как известно, еда, принятая из добрых рук, лучше усваивается.

Я мечтательно брела по тротуару, любуясь цветочками на клумбах. Настроение мое было прекрасным, вокруг улыбались люди, они шумели, суетились – жизнь била ключом. И вот в этом радостном и беззаботном людском потоке я едва не налетела на какого-то господина.

Мужчина выскочил из-под монументальной, сумрачной аркады муниципалитета прямо у меня перед носом, я даже мороженое выронила, иначе перемазала бы его дорогой голубой костюм.

Четверо мрачных типов, сопровождавших эту важную птицу, буквально отшвырнули меня в сторону. Такое хамство было просто возмутительно! «Что они себе позволяют?! Тоже мне Махараджа нашелся!» – возмутилась я – и чуть не заорала в голос.

Это был Махараджа!

Когда я, клокоча от возмущения, уже открыла рот и взглянула на своего обидчика, готовясь разразиться нелестными замечаниями в его адрес, моему взору предстал до ужаса знакомый профиль.

Не соображая, что мне делать, я попятилась, дико озираясь по сторонам в поисках спасения.

Ужас заключался в том, что возле здания муниципалитета практически некуда было деться! Толпа плыла по другой стороне улицы, вдоль магазинов, а здесь я была одна, как пень посреди поляны! Его внезапное появление из тени аркады на солнечный свет было буквально как гром среди ясного неба.

«Мама! Мамочка!» – заорала я что было мочи – но, конечно, про себя.

Этот монстр пошел куда-то быстрым деловым шагом, за ним семенили четверо охранников, зыркая по сторонам хищными, ищущими глазами.

Вот она, кара небесная, за мою дурь и самомнение! Провалиться бы куда-нибудь, с отчаянием мечтала я. Но проваливаться было совершенно некуда.

Сингх повернул голову направо, нервно передернул плечами, обернулся влево… Я вжала голову в плечи и начала складываться пополам, чтобы стать меньше и незаметнее, но тут тяжелые резные двери муниципалитета распахнулись, и невысокий смуглый индиец в строгом сером костюме выбежал из них, торопясь догнать Сингха. Следом за ним выбежал еще один господин, повыше и поупитаннее первого. Сингх остановился, и оба чиновника, кланяясь и улыбаясь, начали показывать ему какие-то документы, лежавшие в кожаном бюваре. Вся компания склонилась над папкой. В стороне, возле одной из припаркованных машин, стояли еще три мрачных типа, кажется, из той же компании, поскольку выжидательно-смиренно взирали на беседовавшего с официальными лицами Сингха. Времени на размышления у меня не осталось, только на действия.

Я бросилась к длинному ряду машин, припаркованных возле мэрии, и юркнула за ближайшую из них. Серебристый «Мерседес» был не заперт! На такую удачу я даже не рассчитывала. Не теряя ни секунды, я нырнула на заднее сиденье, точнее, под сиденье, распластавшись на полу и сделав вид, словно меня тут и нет. Рассудив, что даже если владелец авто сейчас явится и сядет в машину, ничего страшного не случится. Подожду, пока он отъедет подальше от центра, и попрошу высадить меня, с благодарностями и извинениями.