Хоук, зачарованный сине-зеленым светом ее глаз, чувствовал, что девушка говорит искренне.

— Надеюсь, что ты не врешь, — сказал он. — Потому что, если это не так, тебе придется плохо. — И его руки, сжимавшие ее талию, ослабили захват.

— Советую и вам не забывать того, что я сказала. Мой ребенок — если он уже есть, — это мой, и только мой ребенок, ему никогда не быть вашей собственностью!

— Наш ребенок, Александра. Твой и мой. — Странный свет вспыхнул в глубине переменчивых серебристых глаз Хоука, и его голос упал до низкого шепота. — Мужчина должен наполнить женщину, оставить свое семя в ее глубине, а женщина удержит его и даст ему созреть. Для создания новой жизни нужны двое, ты ведь знаешь об этом? Ты не забыла?

— Уж этого-то мне не забыть, ваша светлость! Даже если я очень постараюсь, — горько сказала Александра.

И тут она почувствовала, что руки герцога больше не удерживают ее. В то же мгновение она резко выпрямилась, пытаясь натянуть на плечи разорванный пеньюар, хотела встать на ноги, но кружева были зажаты между коленями герцога.

— Отпустите меня, негодяй! Я вернусь в вашу проклятую тюрьму.

— Чтобы остаться в ней или чтобы начать замышлять новый план побега?

Ягодицы Александры горели от ударов. И сейчас девушке хотелось лишь одного — спрятаться от испытующего взгляда Хоука и отдохнуть… но что-то заставило ее ответить с гневным вызовом:

— Вам все равно не удержать меня силой! Я не успокоюсь, пока не вырвусь на свободу!

Глаза Хоука чуть прищурились, губы изогнулись в ленивой улыбке.

— Что, очень неловко?..

«Черт бы его побрал, — подумала Александра, — неужели мне ничего не скрыть от него?»

— Надеюсь, не более неловко, чем вам… если учесть след на вашей физиономии!

Хоук поднял руку и медленно ощупал красный рубец, пересекший его лицо от виска до подбородка. Александра увидела, как засверкали серебряные вспышки в его глазах, как на шее запульсировала вена…

— Ты могла убиться, — грубовато сказал он. — Вокруг меловые холмы. В темноте, не зная дороги, легко сорваться в пропасть.

— Вас бы это только порадовало!

— Напротив. Я могу найти тебе куда лучшее применение. — Хоук резко отпустил край пеньюара, и Александра отлетела в сторону. А герцог неторопливо встал и протянул ей руку. — Ну, а теперь идем обратно, пока у слуг не появился более основательный повод для сплетен. Прошу!

— Разве у меня есть выбор?

— Нет, конечно. Идет опасная игра, Александра, и ты даже не догадываешься, как глубоко в ней увязла. Не знаю, что обещал тебе Телфорд, но скоро ты поймешь, что заключила неудачную сделку. Мое предложение куда лучше!

Уже не в первый раз девушке показалось, что она погружается в кошмарный сон…

— Подите вы со своим предложением! Вы опять перевираете все, чтобы потешить свое больное воображение! Я не желаю иметь с вами дела, я не хочу ничего знать о ваших чертовых играх!

Хоук крепко сжал ее талию.

— Тогда скажи, как тебя зовут?

— Я… я уже говорила! — Какое-то внутреннее чувство предостерегло девушку. — Александра Мэйфилд!

— Что ж, значит, мы вернулись к тому, с чего начали, — уныло произнес Хоук.

В эту ночь под дверью комнаты Александры дежурил лакей. Сквозь щель она видела, как мелькает его тусклая тень. И от этого в ее душе нарастала ярость, и она снова и снова проклинала судьбу за то, что та сделала ее пешкой в жестокой игре двух сумасшедших.

Наконец Александра задремала. Сон ее был неглубок, и проснулась она, чувствуя себя еще более уставшей, чем вечером. Из соседней комнаты не доносилось ни звука; бледный свет, просачивавшийся в не закрытую гардеробом узкую полоску окна, дал ей понять, что солнце лишь показалось над горизонтом.

Александра, с отвращением оглядев изорванный, перепачканный пеньюар, подошла к туалетному столику, на котором стояли таз и кувшин с водой.

Утро медленно разгоралось. Чуть позже пришла Лили, принесла завтрак и элегантное платье из муслина цвета сапфира, присланное герцогом.

Александра неторопливо оделась; минуты едва ползли, и это раздражало ее. Потом явился лакей с ленчем, и девушка машинально съела то, что стояло перед ней. Потом снова зашла горничная, на этот раз чтобы сменить постельное белье.

Еще через какое-то время донесся стук копыт. Выглянув в щель окна, она увидела внизу, на подъездной дороге, герцога, встречавшего двоих верховых. Это были высокий мужчина с нездоровым лицом и изумительно красивая женщина, явно старавшаяся произвести впечатление на хозяина Хоуксвиша.

«Наверное, кто-нибудь из соседей, прослышавших, что великий сахиб вернулся в свое имение», — сердито подумала Александра.

Потом в коридоре раздались голоса.

— Тут, похоже, спальня, — грубо, по-деревенски произнес какой-то мужчина. — Ну, все равно, как-то нам надо ведь добраться до парапета. Чертовски пора там все поправить, это уж я точно говорю.

Удивленная Александра услышала, как в замке поворачивается ключ. Дверь распахнулась, и следом за лакеем вошли двое коренастых мужчин в тяжелой рабочей одежде.

— Прошу прощения, ваша светлость, — заговорил лакей с едва заметным презрением в голосе, — но эти два… э-э… джентльмена пришли, чтобы починить парапет. Возможно, вас не затруднит побыть немного в спальне его светлости?

Александра молча повернулась и следом за лакеем пошла в соседнюю комнату. В этой спальне главенствующее положение занимала необъятная кровать под коричневым с золотом балдахином. «Похожа на самого герцога, — сердито подумала Александра, — напыщенная и подавляющая».

Комната была большой и светлой; она занимала юго-восточный угол дома. Одна из стен почти полностью состояла из окон, выходивших на зеленые холмы, и Александре даже показалось, что ей удалось заметить воды Ла-Манша далеко на горизонте.

Зачарованная пейзажем, девушка едва слышала шум за стеной, где рабочие стучали молотками. Лакей закрыл дверь между спальнями. Из коридора донесся тихий голосок Лили, топот чьих-то ног…

Несколько минут спустя дверь, ведущая в спальню герцогини, открылась. Решив, что вошел лакей, Александра не спешила отворачиваться от окна.

— Прошу прощения, ваша светлость…

Александра повернула голову и увидела одного из рабочих, стоящего на пороге с деревянным молотком в руках.

— Вы уже закончили ремонт? — удивленно спросила она.

— Нет, ваша светлость, — ответил рабочий. Он сделал шаг вперед, потом еще один… С неожиданной наглостью он уставился на низкий вырез сапфирового платья Александры, и его близко сидящие глаза засветились любопытством.

Что-то в его взгляде заставило Александру содрогнуться.