Идя к гравилету, чиф обдумывал продолжение разговора с дежурным штабистом, шестищупальцевым трамином, которому доложил об инциденте сразу же по прибытии в Пекин-Сити. Это был первый рапорт, затем появились антиземы, пурпурный супермайор и новоприбывшая лейтенантка цвета хаки. Докладывая комкору, уже в третий раз одно и то же повторять пришлось…

«Да уж, – подумал никомедец, типичный представитель своего старательного племени, служака-ветеран, звезд с неба не нахватавший, но исправно выполнявший все до единого рутинные задания. – Видать, Сикраш впутался в солидную передрягу… Живой-то хоть, морда наглая?»

Когда-то эту «морду» в спящем режиме Тобикс мог видеть каждый раз, когда с верхней койки смотрел вниз. Широченный грузный оластер, с виду ничем от эрсера не отличавшийся, занимал нижнюю. В учебном отряде их звали Шкаф и Столб.

Нелюдимы Забытой Расы обычно ни с кем дружбы не водили, но Сикраш уже тогда был нетипичным представителем своего племени робинзонов, свихнутых на мщении праправнукам имперцев. Потомкам чудовищ, которые когда-то выбросили вон из Сети остатки чистокровных уроженцев Оласт VIII, не желавших ассимилироваться с расой господ…

– Что там такое, Йочч? – отогнав нахлынувшие воспоминания о бурной поре юности, спросил никомедец заместителя; тот все еще возился с поясным ретранслятором, пытаясь выйти на ближайший узел космической связи. – Почему долго так?

– Тоб… – Сержант зябко передернул плечами, хотя в этот момент ветер на минутку утихомирился. – Ты не поверишь, но у меня растет подозрение, что связи не будет вообще.

Завиггер вскинул голову и уставился на звезды. В упор. Будто пытался высмотреть, что там произошло. Но уровень разрешения видеорецепторов черных шлемов был не настолько высок, чтобы совладать с бездонной пропастью, которая всегда и везде разверзается перед взглядами разумных, поднимающих лица к ночному небу.

Стоя на краю пустоты, один на один с ВЕЧНОСТЬЮ, человек ощущает себя ничтожной пылинкой, чем-то неизмеримо меньшим, нежели самая малая малость. Фактором настолько несущественным, что Вселенная просто не в состоянии уловить его присутствие; не то что чихнуть, ощутив раздражение в носу. Ведь материя – всего лишь локальная мутация вакуума. Хроническая шизофрения. А жизнь – обострившаяся болезнь материи, запущенный параноидальный рецидив. Разум же – буйный припадок жизни. Всего-навсего.

На какие только ухищрения не пускается разум, стремясь избавиться от этого ощущения, обескураживающего своей истинностью последней инстанции. От этого беспощадного, обжалованию не подлежащего диагноза.

…ВРЕМЯ и ТОЧКА… [местное солнце недавно миновало зенит; свалка неутилизированных отходов жизнедеятельности к югу от Города ВеликойСтены, ИстВинд (Суньди II)]

Начальник появился неожиданно. Свалился с неба. Анг-мобиль, похожий на половинку ореховой скорлупы, зашел на посадку со стороны раскаленной солнечной сковороды. Гаккер не заметил его появления.

Впрочем, он бы не заметил лейтенанта на подходе, появись тот даже с противоположной стороны, весь из себя ярко освещенный.

Ефрейтор-триарий изнемогал. До такой степени, что едва сдерживался. Его всегда неудержимо мутило от отвращения в присутствии земов, один только кошмарный вид этих прямоходящих гуманоидов повергал его в состояние, близкое к обморочному. Эта мягкая кожа, покрытая волосинками и пятнышками… эти рыхлые колышущиеся телеса… эти непрестанно и бестолково снующие конечности… эти белесые роговые наросты на их кончиках… и эта удушливая вонь белковой плоти!.. А эти влажные глазки, шевелящиеся в уродливых углублениях… Бррррррррр! Одним словом – имперцы во всей своей кошмарной «красотищщще».

Что тут еще скажешь: отвратнее существ в природе не было, нет и не будет, наверное.

Так то хоть земы живые! Вонь разлагающейся белковой плоти и вид гниющего месива – сдвоенным ударом едва не повергли канкерера в нокаут. Даже узнав, что это «мясо» оластера, вовсе НЕ землянина, молодой ефрейтор не мог сдерживать тошноту; она выворачивала его наизнанку. До появления командира Гаккер уже раза четыре выворачивался за ближайшей кучей отбросов. Смрад которых в сравнении с трупным запашком этого гуманоида ощущался как райский аромат.

– Сэр, разрешите обратиться?! – обрадованный возможности немного отвлечься, экзальтированно вопросил канкерер, стоило только предводителю манипулы появиться из нутра везделета, совершившего посадку.

– Давай, – ответил шиареец, ловко преодолевая кучки бытового мусора и более крупные обломки цивилизации. На свалке крысоид смотрелся донельзя органично.

– А кто такие эти оластеры? Я думал, он зем, а он не зем, оказывается…

Предводитель триариев шустро добрался к своему солдату, охранявшему находку; остановился, задумчиво зыркая багровыми глазками на ОСТАНКИ, в которые щедрое солнышко превратило центуриона за прошедшие несколько суток. Однако сомнений в том, что это майор Сикраш Вуйнгасс, не было ни малейших: пробы, взятые ефрейтором, при тестировании дали стопроцентный положительный результат. Хотя от мягких тканей мало что осталось. МЯГКО говоря…

– Оластеры? – переспросил лейтенант Тир’ячикч, переводя взгляд на уроженца Канкера. И начал просвещать салагу: – Да, майор действительно был из оластеров…

Далее просвещенный шиареец поведал деревенщине-канкереру, что «с концами» пропавший и в совершенно неожиданном месте отыскавшийся центурион, в частности, повторил общую судьбу своего племени, недаром названного Забытой Расой. Сикраш Вуйнгасс был одним из малочисленных «иноземных земов», сохранившихся доныне. Его предки были из тех оластеров, ручеек крови которых не растворился в полноводном океане крови «аутентичных» земов. Их было очень мало, крохотная колония, сотня-другая миллионов всего, но проживали они компактно, на бедной ресурсами планетке Ннага; и в отличие от миллиардов прочих уроженцев восьмой планеты белой звезды Оласт – рассредоточенных по Сети и энергично ассимилировавшихся с правящей расой Империи – становиться земами не очень-то желали. Точнее, совсем НЕ. Поэтому, когда застойная эпоха упадка и вырождения завершилась центростремительным революционным «землетрясением», долгие тысячелетия казавшаяся незыблемой ЭрсСтелла начала разваливаться и каждый мир хватал столько суверенитета, сколько мог утащить, – жители Ннаги активно выступали против Армии Солнца. Которая, стремительно теряя былую боевую мощь, державшую в повиновении тысячи рас, миллионы планет, все же пыталась, пыталась, судорожно и бестолково, спасти Звездную Империю от неизбежной судьбы всех империй. Авторитарное государство по достижении критической размерности рушится под грузом собственного горделивого величия.

Одной из акций возмездия было стирание взбунтовавшихся вассалов; на беду себе столь похожих на повелителей физиологически, но абсолютно иных ментально… Земы-каратели запустили в компьютеры Сети сокрушительный вирус и постепенно напрочь вычистили координаты Ннаги – из всех до единой баз данных. Местонахождение колонии чистокровных оластеров пропало даже из памяти звездолетов, к тому времени уже захваченных разномастными повстанцами: ведь так или иначе, рано или поздно, любой передвигающийся по дорогам Сети объект входит в соприкосновение с другими объектами, являющимися пойнтами… Видимо, имперские военачальники и научники именно на компсайте непокорных «копий» имперцев отрабатывали новую тактику; и впоследствии намеревались вышвырнуть вон из разведанного космоса великое множество непокорных миров – чего бы это им ни стоило, ведь вычистка даже одной точки выхода требует ни много ни мало, а ТОТАЛЬНОГО перепрограммирования всей Сети. То есть коррекции памяти несчетных мириадов пойнтов. Ведь стоит координатам (и, что еще важнее, локальным привязочным поправкам, позволяющим корректировать направления векторов для прямого прокалывания из любого места, без промежуточных «засечек») остаться в памяти хотя бы одного компа… и вся операция – насмарку!