В голове была настоящая каша: вот уж правду говорят, не буди лихо, пока тихо. Едва начала интересоваться жизнью граждан, столько успела узнать. Значит, Димка был влюблен в Дашу. Если подумать, то его желание разбогатеть объяснялось легко: у возлюбленной был жених, судя по всему небедный, вот Димка и решил, что если он разбогатеет, девушка достанется ему. Не факт, учитывая, что ее жених якобы небеден, но мы не мы, когда влюблены, и парень решился на кражу, зная о деньгах. Об этом как-то узнала Даша, и в результате оба погибли. А что, вполне вероятно. Только должен быть кто-то третий, тоже знавший о деньгах. Димка мог намекнуть возлюбленной, что скоро станет богатым, а она кому-то еще? Своему любовнику? Он и так вроде как богат (если верить тому же Димке), зачем тогда людей крошить как капусту, ради чего? Хотя деньги нешуточные, он мог быть не настолько обеспечен, а лишние миллионы никому не повредят. Сам факт, что Димка узнал Дашиного любовника, тоже показался мне довольно любопытным: вряд ли он знает весь город в лицо, либо это совпадение, а в них я совсем не верю, либо он работает у нас. Под описание «не тягаться» подходили немногие, а конкретно человек десять: начальство и другие высокопоставленные лица.

Пока я раздумывала, не заметила, как оказалась в тупике в конце коридора, пришлось сделать круг и вернуться к лифту. Развернулась я слишком резко, и чуть не врезалась в Евгена, который по привычке довольно скалился.

— Пристал, как банный лист… не знаешь, про кого так говорят? — задумалась я.

— Ни разу не слышал. И я не пристал, я наблюдаю за тобой.

— Зря время теряешь, я никого не убивала, о чем и сказала тебе раз сто!

— Не нравится мне твое хождение-брождение, чувствую, что неспроста это все.

— Ты все никак не оставишь идею, что это я прикарманила денежки?

— Или хочешь их прикарманить, — поддакнул Евген, — Слышала выражение «воруй у вора»?

— Слышала только «око за око».

— Не слышала, но и бог с ним. Лучше скажи мне, что интересного поведал наш горем убитый дружок покойного программиста?

— Ничего, я просто заходила высказать соболезнования, ничего больше, — ответила я скорее из вредности, потому как сама подумывала рассказать Евгену о добытой информации.

— Естественно, — скривился он, как будто сочувствовать я никому не могла в принципе.

— И совершенно случайно узнала, что Дима был связан с покойной Дашей.

— Хм, а Даша была популярна… И что я, дурак, проглядел?

— В смысле? — моментально насторожилась я.

— В смысле, можно было приударить, пока он еще по Елисейским полям не загуляла, — ответил Евген, а я закатила глаза.

— Меня не интересует, за кем ты там хочешь приударить, мне интересно, почему ты сказал, что она была популярна.

— Ах, это. Некоторое время она была пассией твоего любовничка, я думал, ты в курсе.

— Кто вообще тебя считает хорошим специалистом в своей области, раз ты только о юбках думаешь? Соберись! Какого еще любовничка? — не выдержала я.

— Ты можешь мне не верить, но сейчас мне не до юбок.

— Разумеется, — съехидничала я.

— Так о чем мы?

— Что и требовалось доказать. Ты имеешь в виду Лешку?

— Лешку, — внимательно наблюдая за мной, ответил Евген.

Не знаю, чего он от меня ожидал, но я ничуть не удивилась: вполне ожидаемое развитие событий, тем более что он как раз входил в десятку кандидатов, что я подобрала не далее как минут пятнадцать назад.

— Сколько раз можно повторять: он мне никакой не любовник!

В глазах Евгена появилась усмешка, он промолчал, предпочитая сверлить меня своим взглядом.

— Что? — разозлилась я.

— Знаешь, а ты явно не такая дура, какой кажешься.

— Ты уже говорил.

Туманные намеки Евгена были более или менее ясны: он так же быстро построил цепочку из Даши, Димки, Малевина, за тем лишь исключением, что зачем-то приплел сюда меня. Не удивлюсь, если он искренне считает, что я тут и вовсе организатор. Миленько, но разубеждать его я не стала – только время терять, пусть думает что захочет, пока это для меня не очень опасно. Методы Евгена оставались для меня загадкой: такое чувство, что он не особо интересовался самим расследованием, а скорее чего-то выжидал. Его интриги вводили меня в заблуждение, я решила подумать об этом как следует на досуге.

— Раньше я льстил, теперь почти в этом уверен.

— Ты не думаешь, что с Малевиным не помешало бы побеседовать? — проигнорировав его двусмысленное замечание, спросила я.

— Вот ты и займись, — огорошил он.

— Ты сам себе противоречишь… А знаешь? Ну и черт с тобой, храни свои тайны, мне они уже порядком надоели.

Я развернулась и ходко потрусила к лестнице с намерением спуститься на третий этаж, лифт было дожидаться довольно глупо ради двух пролетов. Евген остался на месте, хоть я и не обернулась, но точно знала, что он стоит и смотрит мне вслед, засунув руки в карманы брюк. И наверняка премерзко улыбается.

Около кабинета Лешки я притормозила: что-то я к нему зачастила, наверное, не стоит давать людям пищу для пересуд, поэтому достала свой мобильный, который сегодня каким-то чудом нигде не забыла, как это бывало со мной нередко, и набрала номер Малевина.

— Василиса, у тебя неприятности? — вместо «алло» сразу ответил он.

— С чего ты взял? — насторожилась я: его желание привязать ко мне какие-нибудь неприятности теперь казалось подозрительным вдвойне, и если раньше я могла все списать на волнение за мою скромную персону, то теперь, как говорится, возможны варианты.

— Не знаю, просто ты пропала…

— Надо поговорить, — перебила я и услышала тяжкий вздох, разговоры со мной Лешку явно не радовали, думаю, он жалеет, что вообще связался с такой сумасшедшей (это он так думает, не я разумеется). Но, видимо, любопытство пересилило, потому что он ответил, правда, опять тяжко вздохнув:

— Я у себя, приходи.

— Давай лучше в «Искорке».

«Искорка» - это кафе через дорогу от нашей конторы, те граждане, кого не устраивала столовая и кому было лень таскать еду из дома, обедали там. Кафе вполне приличное и мой любимый «Цезарь» там очень вкусный.

— Почему там?

— Наверняка, ты не обедал, и я сегодня тоже, так что жду тебя там через полчаса.

— Хорошо, — буркнул Лешка и отключился.

А я побежала в родной отдел, потому что время обеда уже минут сорок как прошло, и чтобы покинуть территорию в рабочее время, мне понадобится разрешение начальства, то бишь его подпись. Конечно, это свинство с моей стороны, ведь в последнюю неделю в офисе я бываю разве что мимоходом, но со своей совестью я обычно быстро договариваюсь, а Юрец возражать конечно не станет.