Внимание!

Пожарная тревога!

Просьба всем сотрудникам покинуть здание и собраться на внутренней территории!

Равнодушный женский голос, сообщающий о пожарной тревоге вернул меня к действительности: все утро я размышляла на тему, что вот уже больше, чем полгода я работаю на подведомственном Министерству Обороны объекте, а смысла в своей работе так и не нашла. Как в общем то и в жизни. То есть, может быть смысл и имел место быть, но я слепая его разглядеть никак не могла, как ни старалась. Хотя несомненный плюс все же был: когда многочисленные знакомые спрашивали о моем месте работы, я отвечала с гордостью, преувеличивая лишь самую малость: «Министерство Обороны» и ловила на себе завистливые и восхищенные взгляды.

Внимание!

Пожарная тревога!

Просьба всем сотрудникам покинуть здание и собраться на внутренней территории!

Черт, опять вот отвлеклась. Я подняла глаза: никакого даже намека на панику в нашем отделе не наблюдалось, разве что все бросали друг на друга недоуменные взгляды, будто каждый ожидал, кто же первый скажет, что нам следует предпринять.

Дело в том, что несмотря на то, что мы работаем на закрытом охраняемом объекте с определенным уровнем секретности (не особо большим, я бы даже сказала ничтожным, но все же) и тут вроде как все серьезно, о плановой эвакуации, которая проводится раз в полгода, мы всегда знали за неделю как минимум. Конечно, поначалу я допускала мысль о том, что моя скромная персона, как водится, летала в облаках и информацию просто напросто пропустила мимо ушей, но пропустить я могла, когда об этом сообщали в первый раз. Или в третий. Но будь эвакуация запланированной, я бы услышала о ней не меньше пятиста раз от самых разных людей, а уж сегодня с утра эта новость успела бы набить оскомину и непреодолимое желание разжечь пожар самой, лишь бы эвакуироваться чуть раньше. В больших коллективах вообще любая новость подвергалась тщательному обсуждению, а у нас больше шестисот человек работает. Помню, как то в здание проникла кошка, так эту новость не меньше недели смаковали, еще бы, животное проникло на охраняемую территорию и даже поднялось до седьмого этажа, где я собственно и трудилась. Охранникам потом не удавалось поймать ее целый день, и они бегали по этажам, смешно разводя руками и радуя своим видом многочисленных сотрудников.

Это все я к тому, что нет ни малейшего шанса, что я просто прослушала новость о сегодняшней эвакуации, и недоуменные взгляды сотрудников нашего отдела в количестве шести человек тому подтверждение.

Внимание!

Пожарная тревога!

Просьба всем сотрудникам покинуть здание и собраться на внутренней территории!

— Может, нам стоит одеться и выйти? — решила подать я голос, нарушив всеобщее молчание. Кажется, больше этого делать никто не собирался.

Все единогласно согласились, и через пять минут (почему-то особо не верилось, что у нас пожар, оттого никто особо не торопился) покинули помещение. Потом правда выяснилось, что впопыхах вышла я в балетках, и всем пришлось подождать, пока я вернусь и переобуюсь в полусапожки, неизвестно сколько придется топтаться на улице, а сегодня было довольно прохладно. Потом присоединилась к остальным, мы прошли по коридору и оказались возле запасного выхода, что вел на лестничную клетку.

— Закрыто, — подергав дверь, с некоторым испугом в голосе констатировал Юрец, который был у нас за начальника.

— Вообще то ключ висит рядом, — ядовито заметила Елена Валериевна, ткнув костлявым пальцем в красную коробочку с ключом, которую не заметил бы разве что слепой. Юрец к примеру не заметил, но для него это нормально, никто даже не удивился.

Внимание!

Пожарная тревога!

Просьба всем сотрудникам покинуть здание и собраться на внутренней территории!

Совместными усилиями удалось добыть ключ и открыть злополучную дверь, на что ушло еще минут десять. Я некстати подумала, что этаж совершенно пустой, все давно покинули свои рабочие места, а ну как и правда пожар? Неплохо бы поторопиться… Так, спокойно, главное, чтобы другие на это внимания не обратили, а то паники и беготни по лестнице не избежать, не хватало только, чтобы кто-нибудь себе ноги переломал.

Мы быстро спустились друг за другом, но на втором этаже нам пришлось сделать небольшой крюк: лестница была завалена каким-то хламом, пройти не представлялось возможным. Мда, вот тебе и неподготовленная эвакуация: что случись, считай, не выбраться. Пришлось пройти на соседнюю лестницу, пройтись прямым коридором, и вот наконец мы оказались во внутреннем дворе.

Выходили мы явно последними, потому что толпа собралась уже приличная, и все завороженно следили за выходом. При нашем появлении все дружно вздохнули с облегчением и начали что то тараторить, что именно разобрать не представлялось возможным. Некстати я подумала, что даже небезызвестное Вавилонское столпотворение - это цветочки по сравнению с царящим в данный момент хаосом.

— Вы что так долго? Я думала уж все, сгинули. Слава тебе господи, — перекрестилась тетя Зина из бухгалтерии, которая была лучшей подругой моей коллеги Елены Валериевны, и волновалась скорее всего только за нее. Меня она всегда недолюбливала.

Мы заверили, что живы и здоровы и присоединились к толпящимся. Тут то я и задумалась: насколько мне было известно, первыми признаками пожара является характерный запах и дым. С момента начала эвакуации прошло никак не меньше двадцати минут, а ни запаха, ни дыма, ни тем более огня я не наблюдала.

Пожарные, кстати, подъехали только что и недружно забежали в здание. На мой взгляд, могли бы и поторопиться, через весь город что ли ехали? Я с утра на работу быстрее добираюсь, чем они на пожар. Между прочим, у нас в городе даже пробок не бывает… Выяснилось, что не я одна подобного мнения, некоторые граждане решили, что выкрикнуть это вслед пожарным будет вполне уместно.

— Ты в порядке? — услышала я тихий вкрадчивый голос у себя за спиной и скривилась. Даже оборачиваться не стоило, эту привычку тянуть слова и говорить тише чем нужно ни с чьей не спутаешь.

— Какое тебе дело, — грубо ответила я, но поразмыслив, быстро сменила гнев на милость, и, добавив в голос немного меда, спросила, — Ты случайно не в курсе, что произошло?

Серега, начальник отдела защиты информации, с легкой руки (моей конечно) был прозван маньяком, и теперь за глаза только так и звался. Его это ничуть не печалило, подозреваю он был в восторге от такого милого прозвища. А получил он его за дурацкую привычку говорить как киношный Ганнибал Лектор и делать при этом двусмысленные намеки. Но сейчас он был одним из немногих, кто может знать, что же стряслось на самом деле, начальство в таких случаях оповещают в первую очередь. Он был старше меня всего на пять лет, а вот уже глава отдела, подумать только.

— Конечно, в курсе, — самодовольно ответил он.