и наши с вами. Черный сказал, что нужно просто обнулить ему запас сил, после чего он либо сам вырубится, либо станет беззащитным. Поэтому стараемся его под серьезные «подарки» не подставлять, стреляем только по конечностям. Эта падла живучая, даже если мы ему лапки отстрелим, так просто не подохнет. Главное, чтобы не в голову. Но если прижмет, давите гашетку до упора, не хрен подставляться. Я Черному, конечно, обещал все силы приложить, чтобы клиента живьем добыть, но терять еще кого-то сегодня не намерен. Хватит с нас того, что Хива ушел в Центральный Кластер. Как только клиент отрубится, загоним ему слоновью дозу транквилизатора, чтобы ненароком в пути в себя не пришел. Суть вопроса понятна?

Бойцы ответили нестройным хором, кто-то кивнул. Похоже, оспаривать приказы командира тут было не принято. И это хорошо. Токсин уважал субординацию и дисциплину.

— Если вопросов больше не осталось, беремся за дело! Новичок! Держись рядом со мной и смотри, под ногами не путайся!

Токсину не оставалось ничего, кроме как кивнуть. Данная команда была уже спаяна и каждый ее член знал свои функции и имел «чувство локтя». В то время как он в ней являлся чужеродным элементом. И лучшее, что он мог сейчас сделать, как и сказал Разлом — не путаться у них под ногами.

По этой причине, большая часть процесса подготовки прошла мимо СОБРовца. Он просто присел на пластиковый ящик каким-то боком, очутившийся на земле между рядами вагонов и грузовых цистерн, используя его как стул и пытался восстановить силы после убойного перехода. Свое импровизированное сидение он разместил на крыше грузового вагона неподалеку от огромного кваза, откуда открывался неплохой вид на окрестности. Тот, занявший позицию поблизости, поначалу кидал на него задумчивые взгляды, которые хоть и не были видны из-под забрала, но спецназовец своим нутром ощущал их на себе. Он старался не подавать виду, сохраняя невозмутимость на лице, но чувствовал себя все равно неспокойно.

Тем временем весь отряд рассосался по территории грузовой станции, Разлом запустил с руки крошечного дрона размером с женскую ладошку и внешним видом напоминавшего крошечный вертолетик. Он чего прилип к дисплею пульта управления, с помощью него контролируя своих людей и время от времени раздавая им команды в гарнитуру рации. Токсин лишь подумал о том, что игрушка эта явно делалась для военных, а не гражданских нужд. Потому что, даже находясь от него всего в нескольких метрах, практически не было слышно, как работает его винт. А картинку его крошечная камера выдавала такую, что, при желании, на крыше любого вагона можно было разглядеть муравья со стометровой высоты.

За этими размышлениями Токсин пропустил начало веселухи. Разлом резко свернул свою возню с пультом и вцепился в свое монструозное оружие, заняв на возвышенности стрелковую позицию. Спустя десяток секунд впереди, со стороны тоннеля, рванул взрыв, взметнув в небо огненный гриб таких размеров, что СОБРовец даже отсюда — находясь в двух сотнях метров от тоннеля, ощутил ударную волну и жар огня на своем лице. Впереди, на фоне гула огня почти неслышно затрещали хлопки выстрелов. Большинство стволов было оборудовано глушителями, потому вообще не улавливались даже привычным ухом спецназовца.

Потом рвануло еще раз, снова с огненным облаком. Оттуда донеслось хриплое урчание, которое било по перепонкам. Токсин со своего места увидел, как объятый пламенем обезумевший элитник, словно огненный метеор несется к заболоченной местности и принимается кататься по мелким лужам, в попытках сбить с себя чадный огонь. Выяснить удастся ему это или нет, не удалось, потому что почти сразу с этим откуда-то справа, почему-то со стороны здания вокзала, из-за пассажирского состава длинным прыжком вылетел уродливый кусач, и приземлился на вагон, соседствовавший с тем, который заняла их парочка. Он опрометью кинулся к нему, явно планируя прикончить его одним махом. Кваз молниеносно отреагировал на это, меткой очередью крупнокалиберных пуль практически распилив жутковатого зараженного пополам. Кусач бесформенной угловатой массой слетел вниз, тяжко рухнув на шпалы. Следом за ним на грузовой состав правее, копируя своего почившего коллегу, взметнулся наверх новый зараженный весьма страхолюдного вида, которого местные, если Токсину, судорожно сжимавшего оружие, не изменяла память, называли рубером. Или рапаном, он не мог сейчас быть ни в чем уверенном. В любом случае, страшилище, ощетинившейся зубастой пастью, вполне способной целиком заглотить среднестатистического человека, явно нацелилось довести начатое кусачом до конца и добраться до Разлома. Кваз глухо ругаясь под забралом, попытался взять новую цель на мушку, но катастрофически не успевал передвинуть свое хоть и эффективное против развитых тварей оружие, но продолжавшее быть весьма громоздким и не особо эргономичным.

Рапан напружинился, подобрав под себя кривые и толстые ноги, явно собираясь совершить прыжок, который завершиться на прикрытой «Рысью», голове кваза. Но в тот момент, когда он уже оторвался от поверхности крыши грузового вагона, ему в спину прилетела шипящая реактивным соплом «морковка». Уродливый силуэт рубера, распластавшегося в прыжке, превратился в контрастную тень на фоне огненной вспышки. Взрыв изменил траекторию полета туши и рубера кинуло ударной волной вперед и вниз. Он рухнул куда-то под вагон, на котором находился кваз, не долетев до своей цели всего с десяток метров.

Гранатометчик находился в диспетчерской, похожей на диковинный гриб, что возвышался над путями и являлся отличной позицией. Чем и решил воспользоваться меткий стрелок. Он помахал своему командиру рукой. Разлом показал своему бойцу большой палец, но радовалась эта парочка рано — в огромное панорамное окно диспетчерской словно пушечное ядро откуда-то снизу влетел лотерейщик, заграбастав бойца с трубой РПГ своими могучими лапищами, после чего оба исчезли из поля зрения Токсина.

Но тому в этот момент стало не до него. С другой стороны состава заурчал рубер, которому попадание кумулятивного выстрела из РПГ-7 оказалось недостаточно, чтобы отбросить коньки. Судя по шуму, он завозился внизу, пытаясь подняться на ноги. Разлом уже в который раз снова глухо выругался под своим забралом, после чего направил вниз раструб НСВ, превращенного чьим-то безумным гением в ручной пулемет, и утопил гашетку. Было заметно, что даже квазу, обладавшему колоссальной, в сравнении с обычным человеком, силой, было непросто справляться с огромной отдачей «Утеса». Но он, отчаянно ругаясь отборной матерщиной сквозь оглушительный грохот очереди, продолжал стрелять на расплав ствола.

Судя по всему, все пошло не по плану кваза. Во всяком случае, как минимум далеко не вся часть стаи угодила под взрыв топливных цистерн. И теперь они столкнулись с результатами этого просчета.

Токсин перехватил поудобнее автомат и перебежал на другую сторону вагона, глянув вниз, где находился рубер. Страшный зараженный, упакованный в матовую черную броню, усаженную острейшими шипами, словно какой-то экзотический фрукт, тяжело возился на путях, пытаясь подняться на ноги. Как видно, взрыв «морковки» таки подпортил ему здоровье, пусть и не смог убить. И тот теперь пытался прийти в себя после полученного урона. Огненные росчерки двенадцатимиллиметровых пуль барабанили по нему, кроша броню, рикошетя в разные стороны, разбивали стальные рельсы и бетонные шпалы, засыпая все вокруг ослепительными искрами металла.

Любовался это красочной картиной Токсин всего мгновение. Отработанные годами рефлексы сделали все за него, и он сам не заметил, как открыл по зараженному огонь из своего АКМСа. Оружие было непривычным, складной рамочный приклад неудобно упирался в плечо, но все это сейчас осталось где-то на краю сознания, вытесненное одной главной мыслью — засыпать мишень пулями, чтобы он прекратил свои попытки встать на ноги, умер и вся жизнь из него вытекла через непредусмотренные отверстия на землю в виде крови.

Впрочем, от его стрельбы толку если и было, то немного. 7.62×39 тяжеловато тягаться с 12,7×108, которыми стрелял «Утес» Разлома. В любом случае, одно из попаданий снесло руберу затылочную часть головы, больше похожей на громадный ороговевший кочан капусты, превратив ее в мешанину из мозгов, крови и хитиновой брони.

Увидев это, спецназовец вздохнул с облегчением, не забывая, впрочем, при этом перекинуть спарку на полный магазин. Что сделано было опять же полностью рефлекторно.

И на этом моменте он едва не прозевал апогей