Террор ОУН в отношении гражданских лиц, военнослужащих Красной Армии и сотрудников правоохранительных органов заметно усилился в канун войны[46].

Подготовку к диверсионной деятельности немецких спецслужб в советском тылу можно проследить на примере приказа (май 1941 г.) начальника штаба группы армий «Б» генерала Ганса Грейфенберга (21 июня 1941 г. переименована в группу армий «Центр». – Авт.): «Для вывода из строя намеченных командованием 4-й армии (входила в состав группы армий. – Авт.) объектов[47]ему выделяются: рота 800-го учебного полка особого назначения…, 220 человек личного состава.

1. Объекты 1–3 могут быть захвачены и обезврежены силами по 30 человек при полной маскировке, т. е. в форме русских солдат, накануне или непосредственно перед началом наступления.

2. Объекты 4 и 5… будут заниматься силами роты 800-го учебного полка… перед началом наступления и удерживаться до подхода войск. Расход сил: 60 человек на каждый объект.

3. Объекты 6, 7, 8 и 9 могут быть захвачены только в ходе наступления… При этом будут использованы силы, принимавшие участие в захвате предыдущих объектов.

Офицер связи от отдела «Абвер-2» и офицеры связи от 800-го учебного полка особого назначения прибудут в штаб 4-й армии 29 мая с задачей получения указаний от командования армии и установления связи с теми частями, которые будут с ними взаимодействовать».

Весной 1940 г. советские пограничники зафиксировали и первые полеты в разведывательных целях немецких, а позже румынских и венгерских самолетов. В подготовленной Управлением пограничных войск НКВД УССР справке о нарушениях границы в полосе оперативного обслуживания 91-м и 94-м погранотрядами отмечались: время происшествий, типы самолетов, маршруты их следования, высота, а также скорость. Это дало возможность заместителю начальника погранвойск В. А. Хоменко сделать вывод: «Считаю, что немцы производят фотографирование нашей пограничной полосы, особенно дорог».

Изучив в свое время архивы бывшего Абвера, о фактах авиаразведки в канун войны писал и упоминаемый Л. де Йонг: «Немцы старались проводить аэрофотосъемку, используя для этой цели скоростные самолеты, вторгшиеся в воздушное пространство Советского Союза на большой высоте; фотографировались пути сообщения, важные военные объекты и пограничные укрепления. Эти самолеты входили в эскадрилью Ровеля, дислоцировавшуюся на аэродромах близ Будапешта. Фон Браухич и Гальдер предлагали приступить к аэрофотосъемке советской территории с сентября 1940 года. Гитлер отверг это предложение, опасаясь, что русские смогли бы слишком рано распознать его планы. Самолеты Ровеля стали действовать лишь в начале 1941 года. На основании изучения фотоснимков в марте Гальдер отметил в своем дневнике, что русская система путей сообщения оказалась значительно в лучшем состоянии, чем предполагали немцы»[48]. Первое время немцы не решались посылать самолеты эскадрильи Ровеля слишком далеко вглубь России. За две недели до вторжения они приступили к полетам на дальние расстояния». В своем описании Йонг допустил лишь одну существенную неточность: полеты люфтваффе над территорией СССР начались значительно раньше. В 1941 г. они приобрели уже регулярный характер[49].

Дневниковые записки начальника генштаба ОКХ Франца Гальдера, касающиеся событий «От запланированного вторжения в Англию до начала восточной компании (1.7.1940 – 21.6.1941)» (том 2), свидетельствуют и о том, что сотрудничество штаба с Абвером в этот период приобрело системный и многоплановый характер. Рассматриваемые вопросы касались «подготовки Абвера к операции «Барбаросса»; о «сосредоточении всех источников информации в руках офицеров разведки и контрразведки»[50]; подготовительных мероприятий Абвера на Украине[51]и в Прибалтике»; а также таких «мелочей», как приемы «капельного» или полного использования состава полка «Бранденбург» и его подразделений при группе армий «Центр», «Север» и «Юг». Не были забыты и вопросы «разложения населения Украины» с помощью пропаганды. На всех совещаниях в ОКХ Абвер представлял лично адмирал Вильгельм Канарис.

Ко времени «Ч» сотрудничество Абвера с ОУН приобрело завершенный характер. Из мельниковцев и бандеровцев были сформированы батальоны «Нахтигаль» («Соловей») и «Ролланд». «Для выполнения особых задач, – сообщалось в приказе ОКВ (июнь 1941 г.), – 11-му армейскому корпусу передаются подразделения «Ролланд» в составе двух рот, состоящие из 200 украинских националистов под руководством 15 немецких офицеров, унтер-офицеров и рядовых… Задача: поддержка немецкого наступления через Прут посредством саботажа в тылу врага».

Батальону предписывалось: нарушать проводную связь частей Красной Армии с тылом; уничтожать телефонные и телеграфные линии; убивать армейских командиров и комиссаров; нападать на колонны и обозы; подрывать на аэродромах самолеты; совершать на важных военных и промышленных объектах диверсии и поджоги (тушить пожары на немецких); захватывать и охранять склады и базы с горючим, продовольствием, имуществом, а также элеваторы с зерном и др.; распространять среди советских войск и населения листовки, сеять панику, призывать к восстаниям. Попавшие в окружение подразделения Красной Армии, группы и одиноких бойцов и командиров разоружать и брать в плен.