План ОУН предполагал и проведение ряда крупных диверсий, среди них уничтожение Львовской электростанции. Данная задача возлагалась на агента С. Магеляса, работавшего на ней инженером.

Приближение и неизбежность войны чувствовались все сильнее, что подтверждала и возросшая диверсионно-разведывательная активность немцев. 19 июня 1941 г. в спецсообщении НКГБ БССР (раздел «О заброске на территорию СССР диверсантов») отмечалось: «Со стороны германских разведывательных органов усилилась переброска на нашу сторону агентуры. Задержанные 17 июня на участке 86-го ПО нарушители границы (перечислены фамилии пяти человек. – Авт.) показали, что они прошли подготовку на специальных курсах агентов-диверсантов. Всего на курсах обучалось 50 человек… Допросами диверсантов установлено, что германская разведка стремится к началу военных действий между Германией и СССР отрезать передвижение частей Красной Армии по железным дорогам, для чего провести диверсии на следующих стратегических пунктах: на перегонах Столбцы – Барановичи, Лида – Молодечено, в районе ст. Лукинец. Диверсанты показывают, они получили задание – если война не начнется до 1 августа, провести диверсии вне зависимости от обстоятельств и возвратиться обратно. Все они снабжены оружием и необходимым количеством пироксилиновых шашек».

Стандартный характер заданий групп – «взрывать железнодорожное полотно, осуществлять крушение воинских эшелонов, создавать пробки в движении поездов» – подтвердили еще 46 задержанных агентов.

Подрывные действия в районе Ломжи развернули диверсанты полка «Бранденбург». Экипированных под армейских командиров и сотрудников НКВД, их возглавил владеющий русским языком кадровый немецкий разведчик с задачей проникнуть в район Барановичей и после сигнала о предстоящем начале военных действий разрушить линии армейской проводной связи, взорвать железнодорожные стрелки, другие важные объекты, уничтожить командный состав и небольшие красноармейские группы, сеять среди войск и населения панику, поджигать склады, общественные здания и даже жилые дома.

С января по 10 июня 1941 г. на западной границе Советского Союза[54]пограничными войсками было задержано 2080 нарушителей, из них только за десять дней июня – 108. Среди них выявили 339 агентов и диверсантов (219 немецких, 92 румынских, 28 венгерских). 36, оказавших сопротивление, были убиты, 25 – ранены. «Джентльменский» набор прибывших состоял из взрывчатки, личного оружия, гранат, крупных сумм денег, фальшивых документов, радиостанций, а нередко и замаскированных под микстуру, таблетки, порошки и другие медицинские препараты различные яды.

В канун войны устремления разведки противника заметно изменились. «По данным, полученным из НКГБ СССР, – отмечалось в очередной директиве Наркомата обороны (апрель 1941 г.), – за последнее время ряд иностранных разведок активизировали разведывательную работу против СССР. При этом главное внимание ими уделяется вопросам военного характера. Особую активность проявляет немецкая разведка, которая около 70 % всех заданий дает по Красной Армии».

Об изменении интересов немецких спецслужб информировал и заместитель наркома внутренних дел Украины Т. А. Строкач. В донесении в союзный НКВД «О военных мероприятиях Германии и Венгрии в пограничной с СССР полосе» (весна 1941 г.) он писал: «Направляемая в СССР агентура имеет задание выяснить следующие вопросы: сосредоточение наших войск в пограничных районах; дислокация штабов, соединений и частей Красной Армии; пункты и районы расположения радиостанций; наличие надземных и подземных аэродромов, количество самолетов, складов, а также летного состава; настроение различных слоев населения; введены ли и какие режимные документы для населения…

В связи с мероприятиями, проводимыми германскими властями, среди населения усиленно ходят слухи о предстоящей в ближайшее время войне Германии с СССР».

Тенденцию к переориентации устремлений немцев и их союзников подметила и военная контрразведка 3-го Управления НКО СССР. «В результате разоблачения агентуры германских разведывательных органов установлено, – отмечалось в очередной ориентировке, – что органы гестапо и военной разведки особый интерес проявляют к объектам военного характера, главным образом к получению данных об авиации, артиллерии и тыловых частях». Перед агентами стояли задачи фиксировать перемещение войск, добывать образцы горюче-смазочных материалов, выявлять среди командного состава Красной Армии бывших царских и белых офицеров, выискивать гражданские и воинские документы, продолжать «разведку органов и руководства НКВД:

1. Что такое Особый отдел, кому он подчинен.

2. Имеют ли между собой связь органы НКВД и особые отделы, подчиняются ли они друг другу.

3. Устанавливать фамилии, национальность и адреса их сотрудников».

Уточнял начальник Управления майор госбезопасности Анатолий Михеев и предыдущую информацию о национальном составе немецкой агентуры на западном направлении. По его данным, на 52 % она состояла из поляков %(как правило, бывших военнопленных и местных жителей), на 30 % – из украинских националистов, остальные – белорусы, эстонцы, русские и незначительное число евреев. Подчеркивал: средний возраст агентов и диверсантов – 25–30 лет, из них 10 % – красивые молодые женщины и девушки.

Количество заброшенной в предвоенный год в СССР агентуры составило 5 тыс. человек. По сравнению с 1939 г. число агентов только с немецкой стороны возросло в четыре раза[55]. При этом подсчитаны лишь задержанные и убитые. Сколько было тех, кому посчастливилось пересечь государственную границу, неизвестно. До сих пор неизвестно и число законспирированных в советском тылу немецких и других нелегалов – резидентов и агентов. «Весной 1941 г., – писал Л. де Йонг, – у немцев имелось несколько агентов в прибалтийских республиках и в восточных районах Польши, занятых Советским Союзом». Реально их там было в разы больше. В названных Йонгом и других районах СССР агентурные позиции Абвера и СД опирались на националистов, представителей свергнутого в 1917 г. режима, других враждебно настроенных к советской власти лиц.

«Весной и в начале июня 1941 года, – отмечал Павел Судоплатов, – Абвер, следует признать, свою задачу по разведке прифронтовой полосы в целом выполнил. Он обладал данными, которые поставляли агенты-маршрутники и местное население. Немцы были осведомлены о расположении наших войск, о дислокации аэродромов, местонахождении нефтебаз благодаря хорошо налаженной работе аэрофоторазведки, радиослужб и воздушной разведки. В актив Абвера надо записать и вывод из строя 22 июня узлов связи Красной Армии…»