— Только нарисуйся ещё раз в моей жизни — и я тебя уничтожу.

Больше слушать мне ничего не хотелось. Я отвернулся от нее и вышел из квартиры, хлопнув дверью. Вот только уверенности в том, что Ежова назло мне всё равно не настучит на меня Диане, не было никакой.

Что же мне теперь делать? Чёрт его знает! Признаваться в этом самому сродни выстрелу себе в голову. Она отвернется от меня навсегда, Диана и без того мне ни на йоту не верит. К тому же велика вероятность, что Ежиха просто зассыт и ничего не скажет. Как тут можно предугадать? Совершенно непонятно, что она там своими опилками в башке думает…

Только если влюбить в себя Синеглазку? Чтоб не сбежала уже. Но как это сделать за короткий срок?

У меня слишком мало времени, чтобы убедить Ди, что она для меня не игрушка.

Злой как чёрт приехал на репетицию. Швырял вещи по гримёрной, гремел стулом.

— Чё с тобой творится, Мир? — спросил Диман, который сидел рядом со мной.

— Ничего, — хмуро отозвался я. — Проблемы кое-какие.

— Это я вижу, — хмыкнул он. — Так саданул телефон о столешницу, что я не уверен в том, что он выжил.

— Выжил, — ответил я, почесав в затылке. — Он уже и не такое переживал.

— Может, я чем помочь могу? — спросил Дима.

— Да нет, — упрямо тряхнул я головой. — Ничем. Но спасибо, что предложил.

— Да не за что, — улыбнулся тот. — Пошли тогда. Читать пьесу.

— Угу.

Мы вместе поднялись на этаж выше, прошли через сцену и сели в зале на второй ряд. Первые ряды стали постепенно наполняться актёрами нашей небольшой труппы.

— Привет! — услышал я возле уха и ощутил, как щекочут шею и уши женские волосы. В нос ударил сладкий парфюм.

Поднял голову вверх. Светка, наша коллега. Она немного старше нас, но мы неплохо общаемся с ней. Я так и вообще "очень" хорошо. Было дело.

— Привет, — ответил я, Дима подключился тоже.

Она села рядом со мной по другую сторону.

— Как пары прошли? — спросила она.

— Как обычно, — буркнул я.

— О-о, кажется, кто-то сегодня не в настроении, да? — кокетливо заулыбалась она.

— Именно.

— Кто ж тебе его так изгадил?

— Да есть одна.

— Хочешь, я ей патлы выдеру?

Уставился на неё. Она в ответ смотрела на меня, потом рассмеялась.

— Да шучу я.

Да уж. Гениальные шутки. Отвернулся и подпёр подбородок рукой.

— Ну хотя, если очень надо… — она прильнула ко мне на плечо. — То могу и выдернуть. Кто она и что сделала? Она тебя бросила? Дура.

— Я её.

— Какой ты злой мальчик.

— Мальчики в яслях сидят. На горшках.

— Ну хорошо, парень, — снова засмеялась она. — Но всё равно злой. Ты сердцеед, Мир. Нельзя так с девочками. Мы же нежные, нас надо любить.

— Так получается.

— И что ты тогда расстроен? Ты же её бросил, а не она тебя.

— Неважно.

— Утю-тю, какой суровый Мирослав.

Её рука легла на моё колено и сжала. Пошла вверх. Губы оказались возле моего уха.

— Ну хочешь, я тебя утешу? Как тогда, в гримёрке после репетиции…

Её губы коснулись мочки моего уха.

— Свет, — увернулся я от неё и скинул её руку.

— Что?

— Убери руки, — недовольно посмотрел я на неё.

Света отодвинулась и хмыкнула.

— Твоё сердце больше несвободно? Или член?

— И то, и другое, если тебе так это интересно, — ответил я ей.

— Уж не нашей ли новой Джульеттой? — изогнула она бровь.

Догадливая какая. Только член ей мой пока неинтересен. А жаль.

— Нет.

— Ой ли?

— Ой да.

— У нас-то отношения запрещены, вообще-то, — продолжала они липнуть ко мне.

Достала уже. Раньше она меня не бесила. Но сегодня…

— Я помню.

— Кстати, где же она? — спросила Света.

— Да, где же Диана? — встрепенулся Дмитрий.

Кинул на него острый взгляд. Этот-то куда?

— А тебе что? — спросил я его.

— Ну, как-то без Джульетты странный спектакль выйдет, не находишь?

— Тебе она всё равно не достанется, Тибальт.

Теперь уже Дима косо посмотрел на меня. Не понял: я только о спектакле и его исходе говорю, или вообще.

— Не придёт она. В больнице пока лежит.

— Ого, а что такое? — спросила Света.

— Сотрясение мозга получила.

— Где?

— Ну вот всё вам надо знать! Не будет её сегодня. Послезавтра придёт.

— А Фёдор знает?

— Естественно, я его предупредил.

Фёдор, будто услышав своё имя, появился на сцене. Прошёл по ней, держа в руках внушительную стопку листов, грациозно сошёл со сцены и оказался перед нами. Стопку устроил на краю сцены.

— Добрый вечер, господа актёры!

— Добрый вечер, — ответил ему нестройный хор голосов.

— Начинаем читку пьесы. Иди сюда, Лина, — поманил он одну из девчонок. — И Даша.

Они подошли к нему ближе. Тот отделил несколько пачек листов и вручил девочкам.

— Несите по рядам. Это сценарий. Не терять! Там правки, отличные от оригинала. Новый вам печатать никто не будет.

Когда у всех оказалось по экземпляру переработанной пьесы, Фёдор снова заговорил.

— Все актёры на месте, кажется. Кроме Дианы, — кивнул он мне. — Как её состояние?

Я сказал ему о том, что Ди попала в больницу, ещё позавчера. Специально, чтобы переварил информацию заранее и не орал драконом здесь сегодня. Он терпеть не может нарушения дисциплины, а если уж кто из актёров не явился на репетицию даже по болезни, его бесит особо. Орал бы точно, как пить дать, хоть и не уволил бы. Но

огребли бы все, потому что его настроение бы безвозвратно испортилось. Ну а сегодня вроде можно жить.

— Всё в норме, завтра должны отпустить домой.

— Как она умудрилась ухайдокаться так?

— Упала на занятиях.

— Что ж она, неуклюжая у тебя, что ли?

— Уклюжая. Это случайность.

— Точно? А то может, она танцует как медведь? Хотя двигалась она нормально на просмотре.

— Да нормально она танцует. Хорошо.