оставив вытоптанные мхи и счесанных о сухое дерево клещей. Миха с некоторым сожалением проводил стадо взглядом, а после направился на запах.

Идти пришлось недалеко, до темного, поросшего старым березняком, островка.

Местные болота, как Миха понял, представляли собой сеть отдельных болот и болотец, связанную общими притоками. Меж ними вклинивались леса, порой смыкаясь густо, порой образуя запруды, в которых меж мертвых поваленных деревьев стояла вода. Она, подпитываемая ключами, даже в полдень оставалась ледяной. Порой земля поднималась, образуя то острова, то мысы, и уже на них темною гривой поднимался лес. На таком островке люди и устроились.

Смеркалось.

И Миха увидел рыжую искру костра, что мелькала меж деревьев.

Он подобрался. И замер, готовый отступить, если собаки всполошатся. Но собак на острове не было. А вот люди имелись.

Устроившись на сосне, Миха разглядывал некое подобие лагеря. Деревней это назвать язык не поворачивался. Пара землянок, прикрытых сучьями.

Яма с костром.

Запах дерьма и мочи, пропитавший все окрестные кусты и, похоже, отпугивавший местное зверье не хуже огня.

Люди.

Грязные уродливые существа. То ли сумерки были тому виной, то ли Миха просто имел слишком уж идеализированное представление о людях. Но эти его разочаровали.

Заросшие.

Явно не слишком озабоченные внешним видом. Обряженные в тряпье. Они сбивались стайками и, кажется, пили. Кто-то блевал, кто-то спорил, но о чем — не понять. Сперва Миха не решался подобраться ближе. Все-то чуялось, что заметят, но люди явно были уверены в собственной безопасности. Единственный, выставленный ими часовой, тихо дремал, прислонившись к дереву.

И Миха спустился.

Он обошел лагерь по дуге, то и дело останавливаясь, прислушиваясь к тому, что происходило, готовый в любой момент обратиться в бегство.

Или как получится.

А заодно отмечал мелочи.

Слева к лагерю примыкала трясина. Справа — протянулась топь, разбитая мелкими озерцами, а стало быть, имелась в ней дорожка, наверняка известная лишь своим. С третьей стороны вовсе разлилось темное пахнущее гнилью озеро. Узкий же переход, соединявший островок с другим, перегораживала пара сосен, явно упавших неслучайно.

Хорошее место.

Интересное.

И главное, люди тоже непростые. Миха не сразу понял, что именно его обеспокоило.

Отсутствие женщин. И детей. И старик был лишь один, тот, что жался в тени костра, явно стараясь не показываться на глаза прочим. Остальные — мужчины, причем с оружием.

Нормально ли это?

Миха задумался.

С одной стороны его знания о мире по-прежнему равнялись нулю. С другой, зачем прятаться тем, у кого оружие? От кого? А если незачем, то почему они торчат в этой глуши? Вряд ли жизнь в землянке посреди болот так уж удобна.

Осмелев, он подобрался вплотную, но так и остался в тени.

Не зря.

Сперва раздался резкий громкий свист, который заставил часового встрепенуться. И вскоре на острове появились еще двое. Тот, что шел впереди, нес фонарь на длинной палке, света хватило, чтобы Миха поморщился и отполз подальше. Заодно отметил, что эти двое весьма отличаются от прочих. Впереди выступал невысокий человек, который нес длинную палку с прикрученной к вершине склянкой. Внутри склянки билось пламя, правда, чем оно питалось, было неясно. Главное, этот человек ничем-то почти не отличался от слуг, виденных Михой. А вот тот, который ступал за ним, явно был магом. Миха буквально ощутил, как накрывает его волна глухой звериной ярости. И страха.

Взгляд его, зацепившись за невысокого человека в простой, но чистой одежде, подмечал мелочи.

Широкий пояс.

Кошели, с этого пояса свисающие.

Ножны.

Плащ, перекинутый через плечо. Стеганый камзол, украшенный крупными пуговицами. И раздражение на лице, которое мелькнуло, когда навстречу магу вышел оборванец с саблей.

— Принес? — поинтересовался оборванец, сплюнув под ноги.

— Мой господин все еще надеется, что вы одумаетесь и проявите благоразумие, — спокойно произнес маг, взгляд которого, однако метнулся куда-то за спину оборванца.

И Михе вдруг показалось, что маг знает.

Откуда-то, мать его, знает о Михином присутствии! Он вжался в землю и оскалился, готовый броситься, если маг сделает хоть что-то.

— Да что ты говоришь?! — хохотнул оборванец и сплюнул под ноги.

— То, что с вашей стороны было весьма неразумно поступать… подобным образом. И даже тот факт, что вам удалось захватить заложников, говорит лишь о везении и не более того.

Маг держался спокойно.

И больше на Миху не смотрел. Показалось?

Надо бы уходить. Не Михе встревать в местные разборки и вообще приближаться к магу. Опасные твари. И как знать, сумеет ли Миха его убить раньше, чем маг убьет Миху.

Дикарь был согласен.

Но что-то заставило остаться.

— Если вы сейчас отпустите молодого господина, барон забудет о досадном недоразумении и не станет вас преследовать.

— А иначе?

— А иначе он найдет каждого из вас, — маг ничего не сделал, но голос его зазвучал громко. И разбойники заворочались. — Как я нашел этот остров.

Главарь снова сплюнул.

Никакого воспитания.

— И тогда смерть ваша будет долгой и мучительной, — завершил маг.

Вот только не впечатлил.

Главарь, вытерев губы рваным рукавом, повторил вопрос:

— Принес? Или сынок вашему барону дороже побрякушек?

Маг молча снял с пояса кошель.

— Кидай он туда, — главарь указал в сторону.

— Мальчик. Я должен убедиться, что он цел.

— Здых, приведи этих… — не стал спорить главарь. А Миха понял, что ни маг, ни слуга, ни заложники, кем бы они ни были, с острова живыми не уйдут. И дело вовсе не в разбойниках, которые словно очнулись ото сна и теперь встали этаким кругом. Маг их видел.

Маг их не боялся.

Дело в том, что не боялся не только он.

Вот главарь осклабился. Отвернулся. Бросил кому-то пару слов. Хохотнул. И почесал пузо, что просвечивало сквозь тряпье.

А ведь он, может, и тупой, но не настолько же, чтобы вообще не опасаться мага!

Меж тем действующих лиц прибавилось. Первой из землянки вытащили какой-то брыкающийся комок, пинком отправив его через поляну. Вторым появился старик, который выполз боком, суетливо, спеша заслониться от разбойников руками. Всем видом своим он выказывал страх и готовность делать все, что будет сказано. И последним, буквально за шкирку, выволокли взъерошенного пацана в богатых некогда одеждах.

— Шевелись, давай, — буркнул мрачный разбойник, плюнув мальчишке прямо в рожу.

Тот отшатнулся, едва не повалившись, но чудом удержал равновесие.

И от пинка не сгорбился, но лишь вытянулся, попытался расправить плечи, что было, однако, сложновато. Обработали его от души, да и руки за спиной стянули, а на шею веревочную петлю пристроили.

— Господин… — маг качнулся было по направлению к мальчишке, но был остановлен взмахом руки.

— Видишь, я не