Покончив с едой, оставлявшей желать лучшего, Аллейн и Кумб отправились к мировому судье и получили ордер на обыск «Домика Уолли». Затем они пошли в полицейский участок, откуда Аллейн захватил короткий отрезок проволоки, натянутой для мисс Прайд. Было решено, что детектив возвратится в паб на острове, а Кумб сменит здесь единственного еще не задействованного констебля, пока не прибудет подкрепление из Скотленд-Ярда, и тогда позвонит. Пендер по-прежнему оставался на своем посту в магазине мисс Кост.

– Необычная ситуация, да? – заметил Кумб. – Вы оказались на месте куда раньше других ребят из Ярда, приходится их теперь ждать.

– Да. Я, конечно, надеюсь на ваше содействие, хотя и понимаю, что приходится злоупотреблять вашим временем.

– Ну, вы же знаете, что к чему. – Кумб помедлил немного. – Я ценю ваше нежелание переходить к преждевременным выводам. Конечно, каждому известно, что этого делать нельзя. Но я, как ни крути, не могу отрицать, что для меня все тут ясно. Есть мальчишка-дурачок, который практически признался, что швырял камни. Почти наверняка за этим стоял его папаша, который, судя по всему, и проволоку-ловушку натянул. Парень говорит, что мисс Прайд ушла и вернулась – ясно как день, что он принял за нее мисс Кост. Я считаю, он вошел в ограду и забрался к валуну, потом посмотрел вниз, увидел зонтик и сбросил на него булыжник. Все ведь сходится, разве нет?

– Кто, по-вашему, подложил фигурку в номер мисс Прайд, а также отправлял ей анонимные послания и звонил с угрозами?

– Ну, она подозревает мисс Кост.

– И конечным итогом всего этого стала смерть той? Можно сказать, она сама себя подставила под удар?

– В каком-то смысле. Да, получается так.

– Вам не кажется странным, – спросил Аллейн, – что одна из деталей этой истории ни у кого не вызывает ни малейшего интереса?

– Даже не представляю, о чем вы.

Аллейн достал из кармана фигурку, завернутую в лист бумаги и носовой платок. Освободив от обертки, он осторожно поставил ее на стол Кумба. Наклеенная строчка из газеты с единственным словом «Смерть» была по-прежнему на месте.

– Насколько мне известно, – проговорил детектив, – никто так и не задался вопросом, кем же была Зеленая Дама.

III

– Этот клочок бумаги, – продолжил Аллейн, – совсем не того сорта, какой использовался для первоначальных писем с угрозами. Зато того же самого, что и листок, в который я завернул фигурку, – листок писчей бумаги из «Мальчика с омаром». Шрифт тоже совсем другой, строчка взята не из местной газетенки. Не уверен на сто процентов, но, думаю, ее вырезали из спортивного приложения лондонской газеты с результатами скачек. Видите, типографская краска с синеватым отливом, да и начертание букв вполне узнаваемо. Мисс Кост играла на бегах?

– Кто, она? Не смешите меня! – откликнулся Кумб.

– А вот майор играет. И выписывает это приложение.

– Черт побери!

– Вот именно. У вас есть набор для снятия отпечатков пальцев?

– Ну, не первоклассный, конечно, но кое-какой найдется.

Аллейн достал коробку с сигарами и открыл ее.

– Внутри крышки должны быть неплохие. Бэйли потом займется ими всерьез, если будет нужно, но почему бы и нам не попробовать?

Кумб достал резиновую грушу с порошком и лупу. На крышке действительно обнаружился неплохой набор отпечатков, затем оба сыщика перешли к клочку бумаги на фигурке…

Через пару минут Аллейн удовлетворенно хмыкнул.

– Вполне достаточно. Указательный и большой пальцы как на заказ. Пора навестить нашего галантного майора.

Оставив Кумба любоваться плодами своих трудов, он вышел к машине, забрал чемоданы и переправился через залив на гостиничном катере. Управлял им тот же Трехерн, в манерах которого неприятно сочетались раболепие и скрытая агрессия.

Было уже два часа, а майор, как выяснилось, после обеда обычно отправлялся вздремнуть.

– В Индии привык, – пояснила миссис Бэрримор. – Там все так делают.

Аллейн повстречал ее у входа в старое здание паба. Хозяйка паба держалась совершенно спокойно и немного отстраненно, как красивая женщина, которая не может не знать о производимом ей впечатлении. Ей приходилось снова и снова видеть его отражение в глазах мужчин.

– Тогда, возможно, я мог бы пока переговорить с вами? – спросил Аллейн.

– Пожалуйста. Пройдемте в гостиную, если вы не против. Детей сейчас как раз нет дома.

– Детей?

– Дженни и Патрика. Наверное, правильнее было бы сказать «молодежи». Входите, прошу вас.

Аллейн видел перед собой совсем не ту женщину, которая бесцельно металась в саду, как потерявший управление корабль, и беспомощно заламывала руки. Она сидела перед детективом совершенно неподвижно, спокойно опустив взгляд на свои переплетенные пальцы.

Надо думать, миссис Бэрримор принимала участие в преобразовании бывшего пивного зала в гостиную – но если и так, процесс, видимо, мало ее занимал. За исключением добавления к обстановке нескольких безупречных мягких кресел, пары фотографий, пестрого набора книг и вазы с цветами, комната осталась такой же безликой, что и два года назад.

Аллейн пошел по проторенной дорожке, начав с вопросов о том, где была миссис Бэрримор в то или иное время. Не высказывая этого прямо, он искал подтверждения ее алиби на период от визита мисс Эмили к источнику до вероятного времени смерти мисс Кост. Однако такового не нашлось. Никто не входил в маленькую столовую, пока хозяйка паба пила свой кофе с тостом. Обслуге хватало дел в главном здании, Дженни и Патрик к тому времени уже позавтракали в общем зале, муж якобы еще не вставал – как понял Аллейн, спальни у них были разные. Миссис Бэрримор не смогла сказать, как долго она сидела одна. Покончив с едой, она похлопотала по хозяйству, зашла на кухню обсудить некоторые моменты, затем поднялась к себе переодеться из домашнего. Спустившись в гостиную, застала там «молодежь», а вскоре появился и Аллейн.

– И позже утром, – как бы между прочим спросил тот, – вы так и не выходили?

– Только в сад, – ответила женщина, помедлив долю секунды. – Ненадолго.

– За цветами? – предположил Аллейн, указав глазами на вазу.

Миссис Бэрримор на секунду подняла глаза.

– Да, срезала цветы. Обычно я занимаюсь ими по воскресеньям – это требует времени. Мне помогала Дженни, – добавила она, немного подумав.

– В саду?

Снова короткий взгляд в глаза – чуть менее уверенный на этот раз, пожалуй.

– Нет, в доме. После.

– То есть в саду вы были одна?

– Да, одна, – ответила она с той едва заметной запинкой, которую Аллейн и раньше слышал в ее речи. – П-почему вас это так интересует? Это было позже… гораздо позже.

– Да, разумеется. Известие вас, наверное, очень расстроило, миссис Бэрримор?