В конце 1715 года Хилков отправил последнее письмо братьям Юрию и Михаилу в Санкт-Петербург. Как обычно, главной темой письма была просьба о присылке денег по векселю. Кроме того, он назвал имена нескольких пленных каролинов, которым следовало оказать поддержку, в частности «поручику Феод ору Аставсону», чей отец неоднократно ему помогал.

Затянувшаяся ссылка в Вестерос неожиданно прервалась в начале 1716 года, но совсем не так, как хотелось бы русскому резиденту. Был получен приказ о еще более дальней ссылке — Йёнчёпинг, далее остров Висингсё и крепость Висингсборг. К этому времени, судя по всему, здоровье русского резидента уже было сильно расстроено. По дороге к новому месту ссылки он подал прошение местному губернатору об отпуске его на время «на менеральный колодезь для лечения»[81], и тот согласился, но решил дождаться решения короля. Король, как всегда, когда дело касалось Хилкова, категорически возражал, и это сыграло впоследствии свою трагическую роль.

Остров Висингсё расположен в центре озера Веттерн в 30 километрах от центра провинции города Йёнчёпинга. Главной достопримечательностью этого большого острова был замок графов Браге, который и стал местом проживания для пленных разных национальностей. Хилков прибыл туда в конце февраля 1716 года вслед за генералами Головиным и Трубецким с семьей. Его свите выделили несколько комнат в западной части замка, а сам он разместился в губернаторских покоях на верхнем, третьем, этаже. Но летом всем пришлось потесниться, так как стали привозить большие группы рядовых пленных.

Постоянное пребывание в сырых и плохо вентилируемых помещениях, ограниченность передвижения, скудное питание и многолетнее психологическое напряжение привели к трагедии: 7 ноября 1716 года Андрей Яковлевич Хилков скончался в возрасте сорока лет. Одно из его последних писем с острова датируется 3 сентября и написано племяннику Василию Михайловичу. Кстати, именно на это письмо ссылается домоправитель Хилковых в прошении о выдаче жалованья за 1716 год, направленном в Правительствующий Сенат. Оно написано 19 февраля 1717 года — и очевидно, что домашние еще не знали о смерти князя. Не знали об этом и руководители Посольской канцелярии Головкин и Шафиров, когда отдавали на следующий день приказ о переводе резиденту жалованья на 1717 год.

18 октября 1718 года[82] к острову Аланд причалили две шведские галеры. На них находились два «нарвских сидельца» — генералы А.М. Головин, И.Ю. Трубецкой с семьей и их сослуживцы. Кроме того, на одном из кораблей нахолилось тело покойного резидента, которое сопровождали «государственной посольской канцелярии служивые»: переводчик Алексей Манкиев, канцелярист Иван Чередьев, писарь Яков Ефимов и слуга Сергей Стрелков. 19 октября гроб с телом был передан русским властям и поставлен в русской церкви, а 23-го отправлен в Або. По прибытии в Санкт-Петербург была устроена торжественная церемония встречи с участием царя и последующее захоронение в Александро-Невской лавре. Так закончилась история русского резидента в Швеции, верного соратника Петра I и истинного патриота князя А.Я. Хилкова. Но еще некоторое время имя Хилкова было предметом переписки между Россией и Швецией: надо было оплатить его долги и вернуть из Швеции вещи, которые, по словам его служителя, купца Анисима Исакова, «были разбросаны по шести городам».

Невозможно говорить о пребывании шведских военнопленных в России, не упомянув имени князя Матвея Петровича Гагарина.

Род князей Гагариных принадлежит к Рюриковичам и ведет свое начало от младшего сына великого Владимирского князя Всеволода Большое Гнездо — Ивана, получившего во владение небольшой город Стародуб. Все его прямые потомки, таким образом, получили фамилию Стародубские[83]. К XVI веку образовалось несколько ветвей этого рода. Основателем ветви князя Матвея Гагарина считается предок, имевший прозвище «Гагара», что, возможно, стало результатом необычной смуглости или чересчур шумного поведения и бойкого темперамента. К началу XVII века Гагарины занимали прочное место в служебной иерархии, а большая часть представителей фамилии служили на различных должностях в Сибири.

В биографии князя Матвея Гагарина, особенно первых ее десятилетий, много белых пятен: не известна даже точная дата рождения — чаще всего называют 1658 или 1659 год.

Вслед за дедом Афанасием Федоровичем и отцом Петром Афанасьевичем он начал свою карьеру со службы в Сибири. В 1691 году его назначили «товарищем» (то есть заместителем) воеводы к старшему брату Ивану Петровичу в Иркутск, а с 1693 по 1695 год он занимал пост воеводы в Нерчинске, расположенном на русско-китайской границе. Заметным лицом, как для современников, так и для потомков, князь Матвей становится после того, как присоединяется к когорте людей, поддержавших стремление молодого русского царя Петра Алексеевича к реформированию государства. Даже беглое знакомство с делами, которые ему поручались, показывает, что был он незаурядным человеком, в полной мере обладавшим большими организаторскими способностями, ловкостью и расчетливостью политика и практика. Особенно ему удалось отличиться на посту руководителя строительством Вышневолоцкого канала — важного рукотворного пути, который связал Балтийское с Каспийским и Черным морями. После этого его карьера стремительно устремилась ввысь, а должности посыпались на него как из рога изобилия. В 1706 году царь назначил Гагарина руководителем Сибирского приказа с названием должности «генеральный президент и Сибирских провинций судья», а также главой Оружейной палаты и в 1707 году еще и комендантом Москвы.

Период наивысшего карьерного взлета Матвея Гагарина связан с губернской реформой, в результате которой в декабре 1708 года Россия была поделена на восемь губерний. Руководство самой крупной из них — Сибирской — царь доверил князю Матвею. Уже будучи в новом статусе в декабре 1709 года, Гагарин принял активное участие в организации праздничных мероприятий в Москве по случаю полтавской победы и здесь также сумел проявить себя, соорудив одну из семи арок, под которыми проходили русские войска и шведские пленные. Признавая его заслуги, царь на торжественном приеме одарил его драгоценной чашей[84]. Место Гагарина в списке наиболее влиятельных и состоятельных вельмож в этот период было как никогда прочным. О его богатстве ходили легенды, а дом на Тверской улице в Москве, построенный по проекту итальянского архитектора, поражал многочисленных гостей сочетанием азиатской роскоши и европейского стиля в отделке. Удача отца закрепилась выгодными браками детей: сын Алексей женился на дочери восходящей звезды русской внешней политики — Павла Шафирова, а дочь Дарья вышла замуж за сына канцлера графа Гавриила Головкина — Ивана.