Адам умолк.

– Ты еще тут?

– Ага.

– Может, тебе и не стоит сейчас возвращаться. Дай мне с ними поговорить. Сходи на свою вечеринку.

– Это просто встреча.

– Я что-нибудь придумаю. Попытаюсь.

– Я тебя об этом не прошу, Марти.

– А ты не должен просить. Братья для этого и нужны. Я обязан тебя защищать. Насколько это в моих силах.

– Я не изменюсь. Не могу измениться.

– С сегодняшнего дня, бро, я больше не прошу тебя об этом. Слушай, мама вышла из дома – ищет меня. Ты ведь не хочешь с ней разговаривать?

Адам услышал на заднем плане мамино: «Это он?!»

– Совсем не хочу.

– Тогда счастливо, Адам. Помни, что я тебя люблю. И скоро ты это почувствуешь.

Марти повесил трубку. Адам уставился на телефон так, словно ему звонили с другой планеты.

– Что случилось-то? – спросила Анджела.

– Даже не знаю…

– Поедешь домой?

– Пока нет.

– Знаешь, семью выбирают, – сказала Анджела. Такая у нее была мантра (конечно, ее-то выбор оказался как нельзя более удачным). – Много лет назад я выбрала тебя, Адам Терн. Твоя семья здесь.

– Знаю, – кивнул Адам. – И кажется, в моей семье только что стало на одного человека больше.

– Это правда ты? Как?.. – Человек обмочился от страха (фавн чувствует запах) и пытается вжаться в дальний угол камеры, лишь бы убраться подальше от нее. – Какой-то страшный сон… Долбаная наркота…

– Я снова закрою тебе рот.

Человек добровольно умолкает, но фавн все еще слышит его хныканье.

– Я пришла… – начинает Королева и осекается. Фавн сперва выжидает, потом обходит ее сбоку и смотрит на лицо. С потрясением, которое не отпустит его до конца этой (пусть мимолетной) вечности, он видит на лице своей Королевы растерянность.

– Миледи?..

– Я пришла… Зачем я пришла, Тони?

– Ты пришла меня убить, – отвечает человек.

– Я пришла тебя убить, – слышит она собственный голос. Он полон решимости и ясности намерений, от которых во рту появляется живительное, терпкое послевкусие – как от настоя весенних цветов. Да, она убьет этого человека. Он заплатит за все, что с ней сделал, за синяки на ее шее, за грязный ил в легких, за…

– Тони? – произносит она. От ясности не осталось и следа.

Перед ней стоит – вернее, корчится в углу – человек. В комнате есть еще кто-то, какой-то великан, но она видит его лишь краем глаза. А стоит посмотреть прямо – он исчезает.

Вот перед ней человек.

Тони.

– Ты меня убил, – произносит она.

Человек наконец поднимает глаза.

– Ты пришла забрать меня с собой в ад, – говорит он.

– Ты меня убил.

– Я не хотел…

– Но убил.

– На меня что-то нашло. Буквально на одну секунду…

– Одной секунды оказалось достаточно.

– Я так по тебе скучал.

Она ощущает внутри вспышку гнева – и тут же справа от нее вспыхивает тюремная койка. Тони с криком вжимается в угол.

– Ты не имеешь права скучать, – говорит она и вновь чувствует свою власть, свое небывалое могущество, которое придает ей форму…

Но нет.

Она успокаивается, однако глаз с человека не сводит. А тот, другой, которого почти не видно, стаскивает с койки горящий матрас и тушит огонь.

– Ты не имеешь права.

– Не имею.

– Не имеешь.

– Тогда чего тебе надо?

В самом деле – зачем она здесь? Ответ, как ни странно, ей известен.

Адам выехал с парковки и поехал к озеру, на берегу которого намечалась тусовка. Солнце еще висело над горизонтом и медленно ползло вниз, куда-то за залив и полуостров, чтобы там сесть в океан.

– Для кого цветочек? – спросила Анджела, поднимая с пола розу.

– А, купил сегодня утром. Захотелось вдруг. Прямо очень. – Он задумчиво покосился на нее. – Знаешь что? Сперва я думал подарить розу Энцо – типа на прощание. Потом хотел сделать приятное Линусу… Но теперь понимаю: это подарок для тебя. Ты ведь тоже скоро уезжаешь.

Лицо Анджелы смягчилось, она оттопырила нижнюю губу и изобразила, что та дрожит. А потом тихо спросила:

– Блин, неужели я и правда похожу на девчонку, которая любит цветы?

Адам засмеялся, и Анджела убрала цветок на заднее сиденье.

– Зато ты – как раз такая девчонка, – сказала она.

– Нехорошо использовать слово «девчонка» как ругательство.

– Имею полное право.

– А, ну ладно.

Какое-то время ехали молча. Потом Анджела вдруг спросила:

– Ты же не исчезнешь?

– Не понял?

– Ну, когда я уеду в Роттердам. Расставаясь, все обещают друг другу быть на связи, а потом находят себе новых друзей и…

– Скайп по средам и субботам. Железно.

Она торжественно кивнула.

– Если тебе, конечно, не перекроют все выходы во внешний мир…

– Тогда я буду напрашиваться к твоей маме и скайпить с ее компа.

Анджела снова кивнула.

– Мы всегда будем друзьями, Эндж.

– А потом начнется универ. Может, мы бы и так разошлись…

– Давай решать проблемы по мере их поступления.

– Какой серьезный и зрелый подход, мистер Терн!

– Кто-то должен быть взрослым, мисс Дарлингтон.

Вдруг сзади завыли сирены. Адам глянул в зеркало и тут же съехал на обочину: мимо на скорости выше ста миль в час промчались семь полицейских машин.

– Ого! Что там стряслось?!

Все машины свернули на первом перекрестке. Они двигались в противоположном от озера направлении – в сторону тюрьмы. Скорей всего никто так и не узнает, что там случилось: Фром уже превысил свою годовую квоту громких преступлений, когда убили Кэтрин ван Лювен.

Адам повернул налево, к той тропинке вдоль берега, где он бегал сегодня утром. Тропа вела к стильному коттеджу, арендованному семьей Гарсиа специально для сегодняшней вечеринки.

– У меня заранее живот скрутило, – выдавил Адам.

Анджела вздохнула:

– Я так рада, что он переезжает в Атланту!