— Тайные коридоры есть, — сообщил кот, первым проскальзывая в дверь и поджидая, пока я его нагоню. — Но в них никто не прячется. Все чудовища превращаются здесь в ледяные памятники самим себе. Слишком суровые морозы. А те, кто не превращается, ходят спокойно, ни от кого не таясь.

Оставалось только гадать, кого именно он относил к последней категории. Снежного короля? Себя самого? Или кого-то еще, о чьем существовании я пока даже не подозревала?

По дороге меня ожидал приятный сюрприз. Один из фонтанов вопреки всем ожиданиям работал, и я получила возможность напиться, а заодно умыться пусть холодной, но все-таки водой. Как следует насладившись процессом, я подняла голову и хорошенько огляделась. Огромный зал представлялся центральной точкой замка, местом, куда сводились самые разнообразные маршруты. Здесь было немало дверей и две широкие лестницы, вверх и вниз, устланные снежными коврами. Вокруг — заледеневшие скамейки и точно такие же застывшие деревья. Несложно было мысленно вернуть последним колышущиеся на сквозняке листья и представить, как по утрам или вечерам под ними собирается множество людей, чтобы поговорить, посплетничать, или просто посидеть и расслабиться, прислушиваясь к мерному течению воды.

Сейчас ничего этого не было. Пустота и тишина. И никакого движения, не считая нашего с Барсиком, да неожиданного журчания незамерзшей отчего-то воды.

Замок, насколько я могла судить с учетом своего непродолжительного здесь пребывания, был огромным. В целом, для зданий такого класса — ничего удивительного. Но зачем все эти просторы королю, которому вряд ли кто-то составляет компанию, за исключением кота, и который не похож на человека, способного наслаждаться чисто эстетической красотой замороженных комнат и коридоров.

Пока этот вопрос, как и многие другие, оставался без ответа. Меж тем мы с Барсиком спустились на один этаж, открыли очередную дверь и оказались в помещении, без сомнения предназначавшемся для обучения. Об этом свидетельствовали парты — ледяные, как и все в замке, — и белая доска. Король уже был здесь.

— Сядь, — распорядился он, и я, неожиданно для самой себя, послушно села, хотя собиралась с самого начала потребовать, чтобы меня вернули домой.

— С сегодняшнего дня ты — моя ученица, — объявил хозяин замка.

Говорил он холодно и властно, и я при всем желании не могла понять, какие чувства он в этот момент испытывает. Был ли по-прежнему раздосадован, как вчера? Смирился с неизбежным? Злился на Барсика? Стремился поскорее заняться своими снежными делами, от которых, как на грех, отвлекало мое присутствие?

— Но чему вы станете меня учить? — выразила недоумение я.

— Раздувать метель, замораживать реки, оплетать деревья сетью инея, заносить снегом поля, спускать лавины с гор.

Все это звучало бы пафосно, не будь его голос таким ровным и безразличным.

Я подняла голову и заставила себя посмотреть прямо в холодные, карие (черт возьми, они по всем законам жанра должны быть светло-голубыми!) глаза.

— Я не буду.

Король едва заметно приподнял серебристые, будто тем самым инеем обвитые, брови.

— Я не стану всему этому учиться. Я ненавижу холод. Я не люблю зиму. Я не буду морозить людей, зверей и птиц.

— Ты забыла упомянуть насекомых, — с ледяной насмешкой бросил он. И тут же без всякого сарказма отчеканил: — Тебя никто не спрашивает. Прими как данность. Ты — ученица, через месяц — экзамен. И сдать его — в первую очередь в твоих интересах.

— А если я не справлюсь? — попыталась зайти с другой стороны я.

— Справишься. Голова на плечах у тебя есть, упрямства тоже не занимать. Этого довольно. И не пытайся сбежать.

Я вздрогнула, поскольку в ту самую секунду мою голову посетила именно эта свежая мысль.

— Не знаю, объяснил ли тебе Барс, но осколок в твоем глазу спасает от холода только здесь, в Ледяном замке. Там, — король равнодушно посмотрел на заснеженные просторы, раскинувшиеся, сколько хватало глаз, за аркообразным окном, — ты замерзнешь насмерть, не успев пройти и мили.

Я судорожно сглотнула, мрачно глядя на него исподлобья.

— И все-таки зачем ты полезла на дерево? — задумчиво спросил король.

Это был неожиданный поворот разговора, который, признаться, уже казался законченным. Такая непредсказуемость нервировала, и оттого раздражала, тем более что ответ на озвученный вопрос был, казалось бы, очевиден.

— Вы же знаете: я пыталась помочь коту, — резко отозвалась я, не скрывая своих эмоций. — Я думала, бедная зверюшка нуждается в помощи.

Злость и обида — пожалуй, именно эти чувства я испытывала в тот момент.

— Это я понял. — Хозяин замка не проникся ко мне сочувствием, но насмехаться тоже не собирался. По-моему, если что-то и нарушало его ледяное спокойствие, так это любопытство. Весьма человеческое чувство, кстати сказать, вряд ли доступное стихиям. — Но почему ты полезла сама? Неужели рядом не нашлось подходящего мужчины?

— Ну почему? Мужчина был, — пожала плечами я. — Но зачем отрывать его от других занятий, если я оказалась ближе? Забраться на дуб — не такое уж и сложное дело.

— Но не женское.

— Какая разница? Кто ближе, кто не занят, кто умеет, тот и залезет. Причем тут пол?

— В мое время дамы вели себя иначе, — неодобрительно покачал головой король.

Я повнимательнее к нему присмотрелась. На вид лет тридцать, ну максимум тридцать пять. Но ведь с такими, как он, не поймешь. Может, он не намного моложе самой стихии Хлада?

— В ваше время — это когда?

— Сто лет назад. — Он вдруг нахмурился, словно спохватился, что сболтнул лишнего. — Какое тебе дело? — Это прозвучало грубее, чем его обычная лишенная эмоций речь, что подтверждало мое предположение о допущенной оплошности. — Стало быть, ты не жалеешь о своем поступке?

Я пожала плечами. Плохо, конечно, что все так обернулось, но сказать, чтобы я раскаивалась в собственном стремлении спустить кота на землю, было нельзя.

— В каком-то смысле даже хорошо, что я не стала звать Кая, — честно призналась я. — Иначе здесь бы сейчас оказался он.

— А я думал, тебе здесь не нравится, — заметил король.

Тоже мне завидная проницательность!

— Не нравится, — подтвердила я, в данном конкретном случае не желая следовать правилам этикета. Я, конечно, девушка простая, но сомневаюсь, чтобы подобные правила распространялись на случаи похищения.

— В таком случае не лучше ли было бы, если бы здесь оказался этот Кай, а не ты?

— Не лучше, — огрызнулась я. — Если мне самой что-то не нравится, это не значит, что я желаю того же другим. Тем более близким людям.

— А если я сейчас предложу тебе поменяться? — Карие глаза смотрели пытливо. — Отпущу тебя домой, но взамен здесь должен будет оказаться Кай? Что ты на это скажешь?