Сидеть стало холодно. Хирка поднялась и вошла в дом. Они жили на верхнем этаже дома, который стоял прямо на канале. Дом принадлежал той женщине, что, судя по всему, до сих пор не позвонила. Судила же она по тому, как Стефан нервно болтал ногами.

Он сидел в своих драных штанах на розовом диване и казался там совершенно чужеродным элементом. Не отводя взгляда от телефона, Стефан передвинулся и смел воображаемую пыль с места, где только что находился его зад.

На столе лежали остатки ужина Наиэля. Тарелка с объедками и костями того, что когда-то было целой курицей. Во что бы он ни вонзил свои когти, после него всегда оставалось нечто неузнаваемое. Хирка спросила, не хочет ли он вновь ощутить вкус еды, а он спросил, не хочет ли она перестать вонять как тухлое мясо.

Телефон Стефана зазвонил. Он вздрогнул, схватил его, встал и принялся расхаживать кругами.

Из кухни показался Наиэль. Чернота в его глазах становилась все более видимой, но определить, куда он смотрит, по-прежнему было невозможно. В одежде Стефана он выглядел неестественно. Не только потому, что она ему плохо подходила, но и потому, что слишком легко было понять, что он не создан для ношения одежды. Что-то в его позе говорило об этом. У него была прямая сильная спина, как у Римера. Впечатляющая. Созданная для ношения доспехов. Но сам он, конечно, сказал бы – созданная для того, чтобы ходить нагим.

Стефан засунул телефон в карман.

– Она хочет встретиться с нами немедленно, – он посмотрел на них обоих так, будто сам перепугался до смерти.

– Нам есть чего бояться? – спросила Хирка.

– Ты бы испугалась, если бы у тебя хватило на это ума, девочка.

Казалось, Наиэль готов, но он всегда готов ко всему. Он склонился к Хирке:

– Эта женщина… Ей что-нибудь известно о моем брате? И чего ожидает этот?

– Я думаю, он ее боится, – ответила Хирка и порадовалась, что Стефан не понимает по-имландски.

Стефан надел куртку. Он ненавидел слушать, как Хирка с Наиэлем разговаривают на непонятном языке, и ей об этом было известно.

– Пошли, – сказал он. – И пусть он наденет солнечные очки, ради всего святого.

Они спустились вниз и вышли на улицу, где было мокро. Вода в канале поднялась высоко, и волны от лодок выплескивались на пешеходные дорожки. Стефан засунул руки в карманы и украдкой оглянулся. Улица упиралась в канал, где группа людей собиралась взойти на борт лодки. Стефан со спутниками поспешили присоединиться к ним.

Хирка уселась как можно дальше от остальных. Наиэль остался стоять, пока Стефан не дернул его за рукав и не заставил сесть. Потом они двинулись. Лодка сделала несколько остановок, но они нигде не высадились. Мимо прошло несколько открытых деревянных лодок. На их бортах лежал снег.

Хирка ткнула Стефана и указала на них.

– Почему мы не поплыли вон на тех?

– Они для туристов. Дорогие и бесполезные.

– Я – турист, – сделала она попытку. Слово знакомое. Визитер. Тот, кто не дома.

– Никакой ты не турист, ты добыча дьявола.

Ясно, что у Стефана сегодня не лучший день.

Лодка снова остановилась, они сошли на пристань и направились по переулку мимо ряда оранжево-белых домов. Их покрасили недавно. На балконах царил порядок. Все фонари горели. Явные признаки того, что здесь живут люди с деньгами.

Стефан остановился возле одного из домов и нажал на медный звонок.

– Просто делайте, что я говорю, – сказал он. – Не начинай трещать, оʼкей? И… – он посмотрел на Наиэля. – Сделай так, чтобы он хранил спокойствие. Никаких глупостей. Ты понимаешь, что я говорю?

Дверь открылась. Маленькая темноволосая женщина впустила их в дом и сказала что-то, чего Хирка не поняла. Стефан снял обувь, и они с Наиэлем последовали его примеру. Желтые сапоги плохо сочетались с обувью, которая стояла в прихожей. Женщина жестом поманила их за собой, продолжая непонятно говорить. Слова безостановочно слетали у нее с языка. Она указала на лестницу, ведущую вверх.

Стефан кивнул, и они начали подниматься. Посреди лестницы с витыми перилами лежал бордовый ковер. С высокого потолка свисала люстра, которая наверняка была больше Хирки.

Хирка поймала себя на мысли, что сейчас ей хотелось бы оказаться в другой одежде. Может быть, в платье. Отец однажды купил ей платье.

Глупая девчонка. В этом свитере ты пережила день своего Ритуала.

Следом за Стефаном она вошла в комнату с высокими окнами вдоль одной из стен. В дальнем конце помещения за письменным столом из полированного дерева сидела блондинка. На стене за ее спиной висел предмет, напоминавший резной рог или звериный клык, но вряд ли это они. Предмет изгибался на высоте человеческого роста, и должен был бы принадлежать самому крупному животному, которых Хирка видела в своей жизни.

– Жди здесь, – прошептал Стефан. Хирка остановилась, а вот Наиэль пошел вперед.

– Мой брат? Где он?

Его грубый голос заставил женщину оторвать взгляд от того, чем она занималась. Хирка подошла ближе.

– Наиэль, он сам спросит. Ты должен подождать, – она поняла, что подобрала неверные слова. Наиэль не из тех, кто ждет. Он оскалился, как дикий зверь, снял с себя темные очки, стянул перчатки, встал прямо перед письменным столом и уставился на женщину.

Она поднялась на нетвердых ногах и что-то сказала Стефану. Они начали переговариваться на раскатистом языке. Хирка на мгновение закрыла глаза. Безнадежно. Как Стефан сможет объяснить, что стоит перед этой чужой женщиной? Но он может попытаться. Обычно он говорил быстро, но сейчас постоянно запинался.

Женщина подняла руку и шикнула на Стефана. Он замолчал. Женщина обошла вокруг письменного стола и остановилась перед Наиэлем. Любопытная. Бесстрашная. Хирка ощутила тень восторга. Сколько времени потребовалось ей самой, чтобы решиться приблизиться к нему? Особенно если учесть, что она раньше встречала слепых, а эта женщина – нет.

Высокой и стройной хозяйке комнаты было где-то около пятидесяти, хотя сначала Хирка подумала, что она моложе. Морщины на шее и вокруг глаз выдавали ее возраст. Светлые волосы были убраны назад и закреплены декоративной шпилькой. На женщине были серые брюки и блестящая на свету шелковая блузка. Единственным пятном цвета были тяжелые серьги с камнями синими, как глаза этой женщины.

Она коснулась рукой подбородка и провела пальцами по нижней губе, осматривая Наиэля с нескрываемым восторгом. Наиэль не двигался. Хирка улыбнулась Стефану в надежде успокоить его, но это не помогло. Его рука находилась в опасной близости от ремня, за который был заткнут пистолет. Он был готов к тому, что все пойдет не так.

Зубная фея обошла вокруг Наиэля, рассматривая его, словно он был статуей. Произведением искусства. Она отклонилась назад, чтобы он попал в поле ее зрения весь целиком. Губы Наиэля растянулись в кривой ухмылке. Он имел преимущество и наслаждался им.