Они и правда светились так сильно и ярко, как у тех двух Кадьяков и одного Полярного, от которых я постоянно отводила глаза, потому что смотреть на них было практически невозможно — до рези в глазах от этого оглушающее яркого света!

Янтарь лишь весело хмыкнул, подергав своими резкими бровями и пробасил:

— Давно пора! Начали зудеть, как только я тебя увидел, облепишка!

Это был шок.

Такой, что я онемела на какое-то время, болтаясь в его руках, потому что все это время Янтарь не прекращал своего бега, выискивая место поудобнее, или пытаясь уйти от Палача и своих странных друзей, которые крушили лес направо и налево.

Глаза зажгись!

Думаете, я не знала, что это значит?

Еще как знала!

Янтарь выбрал меня свой парой!

И это было словно самое настоящее волшебство, которое я не заслужила.

— Поверить не могу! — выдохнула я. в первую секунду потянувшись вперед, чтобы прикоснуться кончиками пальцев к его пушистым ресницам, но вовремя останавливая себя, и снова начиная краснеть, как пятиклашка от внимания старшеклассника, который выразил свою симпатию весьма недвусмысленно.

— Ты так и не ответила! — Янтарь вдруг остановился посреди новой небольшой полянки, на которой снег был ему почти по самые бедра, не отпуская меня только потому, что я бы утонула сразу в этом белом ворохе, но опуская чуть ниже по своему полыхающему горячему телу, когда я сполна ощутила что он к метке готов.

Еще как готов!

А я?…

Мысль о том, что все происходящее вокруг нереально никак не покидала моей раскалывающейся головы, даже не смотря на грохот, крики, рычание и вопли дерущихся Берсерков, которые сейчас раздавались где-то вдалеке, когда можно было подумать, что две армии пошли в рукопашную между собой, как это бывало в старые времена отважных викингов.

Страшно было представить силу одного-единственного Палача, который смог противостоять сразу нескольким чистокровным Берам, ведь если бы он был мертв или бежал с поля боя, то давно наступила бы тишина.

„и лишь обжигающие жаром большие руки Янтаря на моих ягодицах были реальны, как никогда!

Особенно когда эти самые жадные до прикосновений ладони ловко нырнули под мои тонкие обтягивающие штаны, очень красноречиво давая мне понять, что слова его отца на той поляне про «быстро пометились и вернулись обратно» были более чем серьезны!

— Янтарь! — ахнула я как-то даже нелепо тонко и пискляво, попытавшись для пущей убедительности поупираться в его широченные плечи. словно в этом мог быть какой-то толк, — Ты же это не серьезно?!

Ха! И еще раз ха!

О чем я там пыталась пищать, когда он добрался до «булочек»!

Думаю, если бы сейчас прямо перед его носом возник Палач, он бы деловито пробасил ему: «Слышь, брат, обожди минутку вон за тем кустиком, мы тут слегка занять!»

— Янтарь!

Господи, да что с моим голосом?!

Куда внезапно делась боевая рыжая воительница, когда ситуация дошла до жаренного, и я чувствовала его ладони на своей коже, понимая, что теряю не только голос, но и собственный разум?

— Только не говори мне, что ты против, — промурчал Янтарь многозначительно, конечно же прекрасно ощущая, что против я не была!

Просто я не понимала, КАК мы сделаем ЭТО, когда за нашими спинами в сотне метров его друзья бились с Палачом, не пуская его к нам?

— Не против, но только…

— Что?

Я на секунду просто задохнулась, ощущая, как его руки скользят по моему телу, опаляя жаром и стягивая хоть и быстро, но аккуратно не только мои штаны, но и трусики тоже.

— Как это все будет?

— Красиво будет, — улыбнулся Янтарь в мои губы, чуть касаясь их и проводя языком по моей нижней губе, словно знал заранее, что именно там расположена моя тайная кнопочка «мозг выкл. — чувства вкл.»!

— Красиво, но в этот раз быстро, прости, клубничка! Обещаю, что как только разберемся с этим упырём, то я все сделаю как надо!

Божечки мои!

Я даже думать не успевала о том, как выразить в словах, что не мешало бы хоть немного уединится и расслабиться, хотя бы мне, черт возьми, потому что я вздрагивала от каждого грохота и вопля разъяренных Берсерков, когда мне казалось, что теперь они становятся всё ближе и ближе.

Вот только Янтаря это совершенно не волновало!

И если я не представала, что мы сможем сделать на поляне, заваленной снегом у одной из красивых заснеженных елочек, то Янтарь даже не задумывался над подобными мелочами жизни, сосредоточенный на главной теме, когда умудрился удержать меня одной рукой, стягивая штанину с ноги и снова прижимая к себе, ясно давая понять, что все пути решения феерично найдены!

— Янтарь!

Он вдруг рассмеялся мягко, мурлыкающе и так томно, что я растерялась окончательно, беспомощно хватаясь за его шею руками и послушно перенося вес тела так, чтобы мои бедра раскрылись сильнее, даже если своими закипающими мозгами до сих пор ничего не понимала.

И пусты.

Пусть сгорят мои мозги и мой разум, пока я была в руках того, кто был моей душой и моим спасением таким желанным, что страшно было даже вздохнуть и случайно разрушить происходящее сейчас, боясь проснуться и понять, что ничего этого нет.

Что всё только мой желанный сон и где-то меня ждет моя смерть…

— Мне нравится, что за это короткое время ты назвала меня по имени больше, чем за все время нашего общения, клубничка, — от этого низкого, бархатного, мурлыкающего голоса плавились все мои мысли, стекая горячими потоками прямо в бедра.

-..нам точно нужна эта метка? — прошептала я в его пухлые губы, которые касались моих неторопливо и мягко, когда я вдыхала в себя его дыхание, ощущая терпкость на кончике языка.

— Просто необходима…

— …что она нам даст?

— Сделает тебя только моей по всем законам, девочка моя.

Я успела познать, что такое желание, но я не думала, что оно может быть таким огромным и раскаленным. словно угли на самой верхушке действующего вулкана!

Его голос, аромат и близость были слаще любого меда, нужнее кислорода!

Я даже не вздрогнула, когда послышался грохот сотрясающий землю. не в состоянии подумать, что опять сломали эти великаны или чьими частями тела вспороли мерзлую землю, но истерично взвизгнула, когда услышала прямо за своей спиной тот самый жуткий двойной голос, от звука которого на моем затылке просто волосы встали дыбом:

— Брат, у нас проблемы.

Пока я барахталась в руках Янтаря, чувствуя себя божьей коровкой, которая истерично дрыгала лапками, но все равно никак не могла перевернуться на правильный бок, чтобы не светиться своим исключительно голым задом перед глазами того, кто вызывал по мне самый настоящий ужас, мой бесстрашный Бер грозно прорычал: