– Почему это я?! – ошарашенно брякнул на весь зал Эррей, заставив меня недовольно нахмуриться, а лен-лорда та Ларо – диковато вытаращить глаза.

– У тебя язык лучше подвешен. А я – человек не военный и вообще, ни черта в этом не смыслю.

Эррей обреченно вздохнул, поднялся и принялся добросовестно просвещать присутствующих о том, что мы успели выяснить.

Разумеется, в этом не было особого смысла: владыкам мы уже все доложили, своим главам они сами сказали то, что посчитали нужным, Эннар Второй знал то, что я прислала Фаэсу. Соответственно, можно было не повторяться. Хотя, конечно, у кого-то могли возникнуть вопросы по ходу дела, вот, видимо, братики и подарили людям такую возможность. А поскольку я лишний раз рот открывать не хотела, то предоставила эту сомнительную честь молодому лен-лорду. У него в таких делах действительно больше опыта. Покрутился в столице, пообщался, знал, что и как надо говорить. Поэтому пусть и отдувается. Не все им пиво пить и орешки трескать.

Пока Эррей распинался, я подперла голову рукой и, уставившись на Сапфира с Адамантом, принялась играть в интересную игру «найди десять отличий».

Однако им, кажется, это не понравилось. Скароны снова отчего-то заерзали, занервничали. Причем даже Адамант. Да-да, господин Чеоро – этот молчаливый, почти как Гор, малообщительный и довольно хмурый тип – откровенно не желал на меня смотреть. Даже отвернуться попытался, но просто некуда было – глазеть на соседа как-то не с руки, с другой стороны от него стояли троны. А таращиться без повода на владык – невежливо. Вот он и изучал рисунок на столешнице, как нашкодивший мальчишка.

Впрочем, Сарго не лучше. Сидит, молчит, уже явно не слушает, хотя информация была важной. Все внимание – в стол. Тонкие губы поджаты, смуглая кожа слегка вспотела на висках, черная с проседью коса беспокойно шевелится, расцвеченными синими полосами доспех тревожно дергается в районе сердца…

Черт.

Я покосилась на сидящего рядом Алого, но тот как вмерз в кресло несколькими минутами раньше, так, похоже, и не оттаял. Спина неестественно прямая. Плечи свело от напряжения. Тяжелая челюсть будто в лед вморожена. Взгляд неподвижный, устремлен строго перед собой. Но глаза большие, тревожные. Лежащие неподалеку ладони так стиснули подлокотники, что те, бедные, сейчас оторвутся. А рубиновая броня так странно пылает, будто внутри бедняга горит заживо.

Да что за ерунда тут творится?!

Растерянно потерев переносицу, я повторно уставилась на спрятавшегося за господином Аро молодого Изумруда и в еще большей растерянности откинулась на спинку кресла. Нет, я форменным образом не в теме. Еще два дня тому они вели себя нормально, а сегодня просто сами не свои.

Наконец, устав гадать, я плюнула на эти непонятные заскоки и отвернулась, принявшись рисовать указательным пальцем на столе бессмысленные кружочки и полосочки. Пыли на нем, правда, не было, поэтому фигуры получались больше воображаемыми, но хоть как-то помогали убить время. Эррею помощи пока не требовалось. Его батюшка, видимо, уже понял, а потом и поверил в то, что не ошибся и видит перед собой родного сына, ушедшего из дома во второй раз (после оставленной записки в этом можно было не сомневаться), только теперь – по собственной воле. С учетом этого обстоятельства, ничто иное его сейчас не интересовало. Кажется, он слышал дай бог если половину того, о чем говорил Эр. Ну и ладно. Что не поймет, у короля переспросит. Потому как его величеству, кажется, давно все ясно – на холеном лице опять бесстрастная маска, взгляд спокойный и такой холодный, что можно обжечься. Руки не дергаются. Ноздри не шевелятся. Слушает внимательно, но без особого удивления. Сидит прямо, гордо. Просто образец для подражания.

Жаль, что я так не могу.

Невесело покосившись на гордый профиль его величества, в котором снова не было ни намека на узнавание, я поспешила отвернуться и, пытаясь отвлечься, опять взялась за рисование.

Примерно через час Эррей, наконец, выдохся и выжидательно замолчал. При этом почему-то посмотрев на меня. А я что? У меня к нему вопросов нет. Вернее, они есть, но совсем не на эту тему. И боюсь, он не даст мне нужных ответов. А тот, кто на это способен, на данный момент вообще в мою сторону не смотрит и искусно делает вид, что меня вовсе не существует.

Хотя зачем бы ему выказывать расположение какому-то Фантому? Да и зачем поворачиваться, когда с «Гаем» его величество в последний раз виделся несколько месяцев тому назад, мельком, и тот, если верить Ригу, наговорил ему каких-то несусветных гадостей, о которых я (хоть убей!) не помню.

Грустно, короче, мне было. Даже сомневаться начинаю, стоило ли приходить.

– Как вы выбрались из Невирона? – неожиданным басом спросил воинственный дядька, сидящий рядом с королем. Тот самый, вояка до мозга костей, который сменил утренний камзол на более привычный военный мундир со знаками отличия. Между прочим, очень интересный дядька – абсолютно седой, немного трепанный, явно битый жизнью, но еще очень и очень бравый. Как генерал в отставке. Который, если бы вдруг решил отрастить себе усы, был бы очень похож на присмиревшего к старости Бармалея. Одни лохматые, торчащие в разные стороны брови чего стоят. Да еще этот бас…

– Прошу прощения, тарр-кан та Лейро, – тонко улыбнулся Эррей, давший мне всего одной фразой понять, что за дядьку я обозвала «бармалеем». – Но это – закрытая информация. Я не имею права ее распространять.

Тарр-кан… высший воинский чин в Валлионе… однако, нехилый оказался дядька. Очень и очень нехилый. Можно сказать, главнокомандующий. Самая большая военная шишка здесь. После короля, конечно. Понятно, почему Рорн был с ним так вежлив.

– Почему вы уверены в том, что разрушили заклятие пирамиды?

– Я – не маг, господин та Лейро. Об этом лучше спрашивать не у меня.

– А у кого?

Эррей с хитро блестящими глазами уставился в мою сторону, аж лучась от удовольствия, на что я лишь пожала плечами и негромко обронила:

– Дей?

– Что именно вас интересует, сударь? – послушно и без единого слова возражения поднялся наш единственный чародей.

– Откуда вы узнали о заклятии? – насупился господин та Лейро.

– Нас заинтересовало отсутствие видимой нежити, в то время как все иные источники утверждали, что в Невироне ее обитает очень много. Пришлось приложить некоторые усилия и использовать кое-какие артефакты, что позволило нам, в конце концов, выяснить причину этого несоответствия.

– Вы уверены, что в Невироне обитают Тени?

– Мы столкнулись с ними нос к носу.

– В таком случае, почему вас не уничтожили?

– На нас были «метки», господин та Лейро, – вежливо напомнил Дей. – Такие же, как на всех коренных невиронцах. Они избавили нас от неприятностей. А в бой мы не вступали по иным причинам, о которых, я полагаю, не нужно повторяться.