- Ну что, понравилось? – спросил Виктор, облизывая мочку моего уха.

- Обувь хотя бы дал снять.

- Сейчас исправим, - ответил он, убирая с моих ног совершенно не подходившие для такого места туфли. – И остальное тоже уберем.

- Целуя меня в губы, он расстегнул мою блузку. Я выскользнула из неё, запоздало подумав, что до машины – метров пятьсот, если не больше, и мне как-то предстоит пройти их без одежды.

Небеса с каждой минутой все сильнее пылали звездными гирляндами. В воде плавала и моя одежда, и Виктора. Я лежала покачиваясь на волнах, а оборотень облизывал мою грудь. Никакого пляжа тут не было, внизу наверняка целый лес водорослей, потому мне не хотелось касаться дна.

Виктор склонился надо мной, запустил свой язык в мой рот. Я расслабилась, закрыла глаза. Плавать я умела разве что чуть-чуть, а последний раз в реку входила года три назад, если не больше. Но точно знала, что Виктор не позволит мне утонуть.

Он страстно целовал меня, водил руками по моей коже. Иногда казалось, что вода становится кипятком. Я обхватила его ногами, впилась в губы поцелуем, затем провела языком по лицу. Он тихо зарычал. Положил пальцы на мои бедра, одновременно резко вошел в меня членом.

Я громко вскрикнула. Тут же боковым зрением заметила проплывающую мимо лодку и возвращающегося на ней домой рыбака. Тот лишь усмехнулся и не стал глазеть.

Показалось, будто вода вокруг меня расступается. На её место приходит обжигающий жар. Словно огонь загорелся внизу моего живота, а затем разлетелся во все стороны миллиардом искр.

Мои громкие крики нарушали вечернюю тишину сказочного места. Совсем рядом плеснула на поверхности и ушла на глубину рыба. Ей явно было не до нас.

Я облизывала горячее тело оборотня, раз за разом целовала его. Он проникал в меня как можно глубже. Клитор был готов разорваться от напряжения. Низ живота приятно ныл. Небеса приближались, и казалось, что достаточно протянуть руку, и можно прикоснуться к звездам.

Но отрывать рук от горячего тела Виктора совершенно не хотелось. Он был лучше любых звезд. Согнувшись, облизала его горячую грудь, на что он слегка приподнял меня и впился губами в мою.

Рядом по берегу шла компания подростков. Они остановились, хихикая, принялись обсуждать нас. Виктор повернул голову, посмотрел на них.

- Да это же тот чувак, что собирается стать президентом! – крикнул один из них.

- Валим лучше отсюда, - сказал второй.

Они ушли, но на прощание успели нас сфотографировать.

- Завтра будем во всех соцсетях, - проговорила я, облизывая шею оборотня.

- Ну и пусть, - ответил он, и поцеловал меня.

Его рука заскользила то вниз, то вверх по моему телу. Оборотень откинулся на спину, я оказалась на нем, прижалась к нему, чувствуя, как его рука ласкает мои ягодицы, палец оказывается между ногами.

Мои крики возбуждения слышны на всю округу, но мне плевать. Вижу проплывающий рядом свой лифчик – тоже плевать. Есть только здесь и сейчас, и до лампочки, что к машине придется идти голышом.

Я закатила веки и полностью отдалась возбуждению.

Оборотень лизал мои соски, а те стали настолько твердыми, что аж трещали. Теплая вода то поднимала меня вверх, то опускала вниз. Что-то горячее разливалось внутри меня и приятным теплом разливалось по телу. Казалось, оно вот-вот выплеснется наружу.

Теперь Виктор забрался в меня языком, нашел там ту самую точку, мягко прикоснулся к ней. От удовольствия даже становится немного больно. От прикосновений оборотня к моему клитору во мне будто бы зажигается потаенный внутренний свет, и наделяет меня магической энергией.

В голове воцаряется полнейший бардак. Думать о чем-либо невозможно, да и не хочется. Только наслаждаться. Не понимаю даже, что именно со мной делает оборотень, лишь чувствую бурлящие волны удовольствия. Они идут будто отовсюду. В один миг создается впечатление, что я погружена с головой в воду, и даже не дышу, а в другой лечу в бесконечном пространстве без верха и низа.

На секунду перед взглядом показывается довольное лицо оборотня на фоне переполненного звездами неба. Я улыбаюсь ему. Он приподнимает меня, целует, в тот же миг забирается так глубоко в меня, как еще никогда не забирался. Ощущение будто мы стали единым организмом, который нельзя разделить не навредив.

В этот момент приходит оргазм.

Все вокруг переполняется приятным теплом, вода кажется мягкой периной, звезды перед глазами пляшут в странном, но таком гармоничном танце.

- Только сейчас вспоминаю про потерянную одежду. Солнце уже зашло, и искать её бессмысленно.

- Так и пойдем голышом? – спрашиваю у Виктора.

- Можешь подождать, я обернусь, быстро добегу до машины и заберу тебя.

- Не надо. Не хочу оставаться одна, - шепчу я.

- Тогда, надеюсь, никому не придет в голову бродить тут в такое время. А если придет – спрячемся за деревьями.

Он поднял меня и понес к машине. Ночь была ясная, кто-то мог бы углядеть нас с приличного расстояния, но пусть себе смотрит.

- Что будем делать с Вольской? – спросила я.

- Завтра встречусь с Максимом. А потом мне нужно будет ехать, - сказал Виктор.

- Отменить – никак?

- Мероприятия запланированы еще месяц назад, так что просто отменить не получится. Но если хочешь можем поехать вместе.

- Мне страшно оставаться здесь, - прошептала я. Вольская не выходила из головы, и тот, кто убил её, мог знать, что она встречалась со мной. Но как вспомню прошлую поездку с толпами журналистов, криками противников под окнами всю ночь и прочими прелестями…

- Я подумаю, - сказала я, сама не зная, что делать. – У тебя есть запасная одежда в машине?

- Нет, - ответил оборотень. – Надеюсь, нас не остановит полиция для проверки документов.

***

Ехать через город голышом было весело. Я всю дорогу смеялась над тем, что вот-вот нас остановит полиция, и увидит голого кандидата в президенты за рулем. Наверняка об этом написали бы все газеты. Виктор и сам смеялся, говоря, что кто-нибудь обязательно соотнес бы размер его достоинства со способностью править, и сделал бы подробный аналитический разбор по этому поводу.

Редко я видела оборотня смеющимся. Он всегда напряжен, всегда решает какие-то дела, всегда ему мало времени, всегда бесится, что не успевает доделать то, сделать это, встретиться с тем и договориться с теми. Зато о том, что у него беременная жена, и он уделяет ей мало времени, он говорил редко. Будто это может ждать хоть целую вечность.

Если Магомет не идет к горе, придется горе идти к Магомету.

-  Я еду с тобой, - сказала я.

- Уверена? – спросил он так, будто хотел, чтобы я осталась. – Опять кто-нибудь устроит демонстрацию перед нашими окнами. Ну или помнишь того журналиста, что спустился с крыши на альпинистской веревке…