Надо переключиться на что-то другое. На что?

Как бы в ответ, на пороге показались разведчики. Лебеденко с Дубовым.

Капитан спросил напарника:

— Объявился, коллега? И что ты в этой школе интересного увидел? Полезного для нашей будущей работы?

Лебеденко присел напротив командира «двойки»:

— Что увидел, Стас? Многое увидел. И первое, оно же главное, очень неудобную для обработки планировку объекта. Неудобную для обработки малыми силами, той же нашей группой. Без рассеивания нам не обойтись.

— Может, ты и схему начертил?

— Нет, капитан, не начертил. Схему нам доставят, а вот планировку не изменить.

— Ну, так поэтому сюда прибыла еще и «Бета» МВД. А это уже немалые силы!

— Ты знаешь, сколько у них человек?

— Знаю! Пятнадцать!

— И этого маловато!

Капитан протянул старшему лейтенанту пачку «Винстона»:

— Закури, расслабься! И не ломай голову, Андрюша! За нас целый штаб думает.

Лебеденко криво усмехнулся:

— Знаем, как они думают. Мало мы отдувались за их планы, которые летели к чертям собачьим в самом начале штурма?

— Но ведь справлялись?

— Справлялись. Куда ж деваться!

— Ну вот, справимся с бандюками и на этот раз, лишь бы уродам, захватившим детей, от наркоты башни не посворачивало. А то начнут палить без разбора, спровоцированные глюком главаря. Тогда действительно хреново придется! Но будем надеяться, что в школе засели фанаты, а не конченые наркоманы. С фанатами все как-то легче. Пусть пояса шахидов хоть на яйца себе надевают. Но не обкалываются до потери ориентации. А вообще, Андрюш, помолчи. И так на душе тошно.

Старший лейтенант прикурил сигарету, откинувшись в кресле. Успокоился. Хотя кто из ребят сейчас был спокоен? Все на пределе. Внешне не проявляют своего состояния, но нервы — как тетива. Только тронь. Где же Вьюжин? Быстрее бы он разъяснил обстановку. И сказал, что делать. Готовить штурм группа будет по-любому. Значит, с Вьюжиным должны и ребята «Беты» прибыть. Отрабатывать взаимодействие в условиях, максимально приближенных к боевым, реальным.

Ожидать пришлось час. Командир группы подъехал на «УАЗе» все того же майора местного отдела ФСБ. И без офицера спецназа МВД. Что бы это значило? На этот вопрос майор ответил сразу, как только вошел в учительскую:

— В общем, мужики, обстановка хреновая. Боевики Халима Дикого численностью около пятидесяти штыков захватили школу, а вместе с ней около шестисот человек. До этого, как известно, они уничтожили пятнадцать пассажиров и водителя «Икаруса», личный состав патруля из трех милиционеров во главе с капитаном Чесноковым, а также в лесу его жену и двух малолетних детей. Троих бандиты убили внутри школы. Так было на момент нашего убытия из части. Что имеем сейчас? Число жертв увеличилось. Весть о захвате школы тут же облетела город, и к ней бросился народ. Милиция держала оцепление как могла, потому что Дикой объявил запретной для какого-либо движения буферную зону вокруг школы радиусом в пятьдесят метров. Но беснующуюся толпу не удержала. После того как бандиты выбросили из окна трупы школьников и учителя, люди бросились к зданию, и по ним ударил пулемет. Это остановило толпу, заставив ее отступить. Раненые и убитые остались на асфальте.

Мамаев не удержался, спросил:

— Боевики добивали раненых?

Майор отрицательно покачал головой:

— Дикой заявил, что раненых забрать не даст, но те, кто сможет выползти самостоятельно, пусть ползут.

Лебеденко воскликнул:

— Вот сучара позорная! Что делает, гаденыш? А? Да его за яйца да вывесить сушиться на солнце!

Командир диверсионно-штурмовой группы продолжил:

— Затем Дикой изменил свое решение и разрешил забрать раненых и убитых с площади, а за услугу затребовал прожектора.

Мамаев произнес:

— Так вот что за лучи шарили по небу, опустившись на землю!

Майор подтвердил:

— Да! Подводим итог: школа с заложниками захвачена отрядом Дикого, при захвате бандитами уничтожены тридцать один человек, ранены двенадцать, трое из которых тяжелые. Неплохое начало для террористической акции, учитывая то, что в руках моджахедов находится еще более шестисот заложников. Точных данных по ним штаб пока не имеет. Теперь вопросы.

Поднялся Бураков:

— Что в городе? Как население?

— Как население? Кипит, другого слова я не нахожу. Всюду призывы пойти на штурм школы. Но сейчас благодаря подошедшей и усилившей милицию роте мотострелкового батальона напор разгневанных жителей удается сдерживать.

Спросил Мамаев:

— Что думают в штабе?

Вьюжин пожал плечами:

— Пытаются договориться с Диким!

— Договориться после того, что его головорезы сделали?

— У тебя есть иное предложение?

Капитан ответил убежденно:

— Да, есть! Штурм! Благо в городе и мы, и группа «Бета», а также достаточно сил поддержки!

Майор посмотрел на Мамаева:

— Дикой предупредил, что подорвет себя со зданием и заложниками, если власти пойдут на силовую акцию.

— Да блефует он, Игорь! Кто-нибудь видел, как минировали школу? И потом, что это за Дикой? Он фанат? Ваххабит? Или профессиональный, работающий за деньги террорист?

Вьюжин развел руками:

— Черт его знает. ФСБ пробивает Дикого. Скоро должна появиться информация о нем.

Лебеденко ударил кулаком по столу:

— А мы что, так и будем сидеть здесь, пока пробивают Дикого, а он неизвестно что вытворяет в школе, да? Где гарантия, что боевики не насилуют и не режут школьниц? Я поддерживаю Мамая, надо как можно быстрее проводить штурм! И где группа «Бета»? По идее, спецназ должен находиться вместе!

Вьюжин выставил руку перед собой:

— Успокойтесь! Решать, что делать, а что нет, будет оперативный штаб. Мы отделены от остальных спецов и вообще от армии и милиции специально.

Лебеденко поднял удивленный взгляд на командира:

— Так нас что, определили в резерв?

— Нет, Андрюша! Но мы вроде не засветились в городе в отличие от «Беты». О нас, по данным разведки и агентуры местной милиции, народ не знает. А боевики обязаны иметь контролеров в толпе. Следовательно, о прибытии «Стрелы» не знает и Дикой. А это уже неплохо. Данная ситуация позволяет нам в случае необходимости провести маневр. Поэтому пока остаемся здесь. Посмотрим, как пройдет ночь, а чтобы не бездельничать, изучим строение школы, определим, как и откуда ее более всего удобно штурмовать.

Поднялся Гончаров: