как с каким-то диким хифом. Этот малец явно обезумел. Я даже не удивлюсь, если в ближайшее время он решит избавиться от меня и повесит на своих воротах рядом с головой Нирова, ещё и мою… Вот смотри, что он позволил сотворить со мной своим слугам, — Талив принялся поднимать балахон, чтобы продемонстрировать свой травмированный зад, — Избили меня неверные.

— Убери, — Птуэн прикрыл рукой глаза…

Глава 15 — Не делай добра…

Первый белый снежок хрустел под моими ботиночками. Я шла по вымощенной камнями дороге.

Передо мной был ров с перекидным мостом и открытые настежь главные ворота в высокой каменной стене.

Слова ИИ об «эпохе мира здесь» подтверждались тем, что через ворота туда-сюда беспроблемно шастал народишко.

Вот она — столица королевства Вунтага Ороиля Вэнайского — Фециролл!

— Зашквар! — я давилась со смеху, — Какой идиот догадался назвать самый центральный город своего королевства почти как пилюли? Хотя… видать, какой правитель, такое и название.

Где была? Блин… в Фециролле, — сказала, как послала. — Нужно будет срочно провести реформу. Вот только трон займу, и сразу назову этот город красиво, благозвучно. Вообще, в честь какой-нибудь рок-группы.

— Назовёшь-назовёшь… Ты сначала трон займи, — посмеялся надо мной «ИИ».

— Не, ну а что? Намного круче, ведь… Ты только прикинь… Куда поехала? В Рамштайн! Звучит! Даже в мозгах сразу зашевелилось их убойное — «Ду хаст».

— Хе-хе… Откуда вы? Из «Сабатона». А направляетесь куда? Да в «Пауэрвульф»… — юморнул «Разум», пронюхав уже мои увлечения. — А между прочим… Рамштайн-таки есть…

— Где? — немедленно уцепилась я.

— Там же, где и группа, — сказал, как отрезал «интеллект».

— Ауф! Ну тогда — «Ария»… — Улёт же! Или вот, как мою питомицу, — заработала фантазия, — «Катарсия», — я прикрыла веки, — Столица королевства — «Катарсия»! Мм-м-м! Супер! И герб с большим-большим мохнатым пауком над моим троном! — однако, вновь открыв глаза, я вздохнула с глубоким сожалением… — Эх…

— Размечталась… — резюмировал «Разум».

Увы… Но пока… пока я, ведомая указаниями «ИИ», топала по улочкам Фециролла и знакомилась лично с тем, как устроен главный город моего будущего королевства.

— Подумать только 4/5-х населения… и все тут? — накинув капюшон, чтобы скрыть часть своего фейса, я плелась по узким дорожкам, направляясь к центральной площади, откуда даже сюда доносились шум и музыка…

Вокруг было серо и мрачно.

Сквозь тяжёлые тучи изредка проглядывали лучики местного светила, подобного нашему солнышку.

Хрусть-хрусть… скрипел снежок.

Неуклюжие каменные постройки давили своим угрюмым видом со всех сторон.

Первые этажи многих двух или трёхэтажных городских домишек занимали трактиры и мелкие забегаловки, где работали мастера по одежде и обуви…

— Нет… 4/5-х не столица… это всё вместе с окрестностями, — пояснил «ИИ», — Я же тебе говорил про личные угодья короля.

— А… Ну да… Походу, этот Вэнайский не хило заправляет донатами с подачек от баронов, — меня чуть с ног не сшибла пробегающая мимо ребятня в каком-то серо-коричневом тряпье.

— Что ты хочешь? Он же Король!

— Рыба! Свежая рыба! — вопила какая-то полная тётка, закутанная в платки, сидящая, как курица на насесте за прилавком.

— Мясо! Подходи! Свежее мясо! — перебивал ее своим ором полноватый мен напротив.

На рыночной площади тусил народ.

Меня окутал запах специй, забитой звериной плоти, сушёных грибов и трав… Всё это было вперемешку с морозной свежестью и спёртым амбре немытых человеческих тел, а также их грязной одежды.

Абсолютно игнорируя всех на своём пути, расталкивая хихикающих женщин с корзинками, пронёсся суперзанятой мужик, который курил какую-то вонючую дрянь.

Проедая меня завистливым взглядом, крутя своей объёмной филейной частью, мимо медленно «проплывала» как мурена явно богатенькая дама, и чтобы флексануть, мол я круче чем ты мелкая девка, она демонстративно, не сводя с моей персоны глаз, подозвала какого-то щуплого задохлика с набитыми до отказа авоськами. Тот доходяга, согнувшись буквой «Г» плёлся за своей госпожой, прихрамывая на левую ногу.

— Где ты там? Поторапливайся… — тётка томно прикрыв веки, отпустила в мой адрес усмешку и попёрлась дальше.

— Дура, — фыркнула я в ответ.

Неожиданно между рядами, будто ураган, держа круглый каравай в руке, ловко, словно циркач на выходных, огнём метнулся худощавый пацан, чем-то смахивающий рожей на моего одноклассника Кузнецова.

По краю площади проскакали на жилистых коняшкоподобных копытных воины в кольчужных одежонках, подобных тем, что носил отвоевавшийся навсегда Ниров.

Жизнь кипела!

— Вот это, блин, винегре-е-ет! — хихикнула я, обратив внимание на убогого уличного музыканта.

Небритый, в рванье, явно замёрзший и голодный, пованивающий насыщенным «ароматом» мочи, он сидел прямо на земле у стены какой-то забегаловки, из которой, покачиваясь и рыгая на ходу, выползали пьянчуги.

Бедняга ловко перебирал опухшими грязными пальцами с не постриженными ногтями по засаленной тетиве какого-то местного музыкального инструмента.

Туса из «мимокрокодилов» в открытую игнорила этого упрямого, борющегося за свою жалкую жизнь музыканта… А ведь он явно был талантлив. По-настоящему талантлив.

Я подошла ближе, остановилась и заслушалась…

Творец не пел… но его мелодия чем-то напомнила мне «Лунную сонату» Бетховина, которую частенько крутила наша училка по музыке на уроках. Она лилась, словно играя на струнах души… Меня так тронуло это звучание, что я сама себя не узнавала…

— Ауф! Офигеть! Чтобы где-то далеко-далеко, за несколько световых лет от родной планеты… пусть не совсем чётко, я услышала что-то, что так ясно напомнило мне о доме? Блиииин… Это же круто!

Мне почему-то очень захотелось сделать что-то доброе для этого несчастного.

Будь я королева, я бы не думая, назначила его своим придворным музыкантом, — мои мечты-фантазии, подхваченные морозным ветерком, галопом поскакали куда-то вдаль, подгоняемые нотками восхитительной мелодии.

— Королева! — щёлкнуло в моей голове и я зависла в своих воспоминаниях…

* * *

— …И как я теперь буду платить королю? — после похорон матушки, мажорика словно подменили. И сейчас, вместо того, чтобы слушать свою госпожу, он расхаживал туда-сюда как маятник часов по гостиной, где недавно меня пытались отравить.

— Э! Алё… ты берега-то не путай! — осадила я мальца, напомнив ему, «ху из ху» и глотнула ягодного морса из глубокого бокала, — Какому такому королю? Я твоя королева! Или ты забыл?

Лиужеродский малость тормознул от «берегов», но потом, нифига не врубившись, что я хотела до него донести, отставил с грохотом стул, сел на него и, утыкаясь взглядом в мои распрекрасные очи, продолжил гнуть свою линию.

— Вэнайскому десятую часть дохода, — он сощурился до оскала, — А теперь ещё и тебе столько же! А у меня трактира нет! — он начал загибать пальцы, — Народ бедствует… Ты сама видела, в каком состоянии деревни. И если я сдеру с них больше, они уйдут