челядь закричала, потом умолкла, наблюдая за головокружительным полётом орущего Нирова… Часть взволнованных бледных дам попадала в обморок. Многим уже стало не до шоу.

И тут я решила поставить эффектную жирную точку.

Бравый рыцарь на скорости пробил своей башкой стекло и выпорхнул из окна, как оказалось потом, с четвёртого этажа баронского замка, звонко лязгнув при приземлении о что-то жёсткое.

— Упс… — я пожала плечиками, — Тяжёлый костюмчик, — и подняла Кнавта в воздухе над полом, — Хочешь за ним? — Я заглянула в его ошалелые глаза.

— Отпусти! Нне-е-нн-а-да! — фыркнул и без того, принявший от своего телохранителя «невкусных плюшек» по морде несчастный мажорик.

Я взмахнула рукой и барон шлёпнулся на пол.

— Да будет тебе известно, нуб, что я никуда отсюда сама не уйду, пока не посчитаю это нужным. Ты запомнил? — я силой мысли подняла над столом тарелку, в которой мне подавали яд и просто скрошила её в «муку» на блюдо барона. Придвинув посудину поближе, я взяла её за край и соскочив со столешницы, подошла к жалкому Лиужеродскому, — Жри, тварь! — я сунула ему блюдо под нос, как строптивому псу и вновь процедила, — Жри! — ткнув его мордой в горстку кремоватого песка…

Вряд ли там будет большая доза яда — подумала я, разве что просрётся… а если и подохнет, то и фиг с ним! Не велика потеря…

Слуги задёргались… переступая с ноги на ногу… но никуда дальше своих мест и сдвинуться не смогли…

Давясь и кашляя, Кнавт, сидя на четвереньках у моих ног, натуральным образом слизывал искрошенную в порошок тарелку своей госпожи…

— Запей! — скомандовала я ему, притянув со стола графин с какой-то розовой жижей… и он вновь подчинился… — Вкусно?

Он молча, сдвинув брови оторвал башку от «аппетитной» жрачки.

— Вкусно? — переспросила я, надавив на голос… — Не слышу!

— Очень… — едва слышно, прокашливаясь, буркнул барон. — Что тебе от меня надо?

— Вопросы здесь задаю я! И я не услышала твой ответ, — я вновь отдала приказ «ИИ» и, не касаясь даже пальцем несчастного, ткнула его носом в «песок» — Вкусно? Я жду! И громче!

— Оч-ч-чень! — его вид был жалок… Передо мной сейчас сидел на коленях не тот заносчивый мерзотный клоун… Даже сложно было его представить таковым. Это было убогое, трясущееся, перемазанное в крови и фарфоровой пыли… ничтожество.

Нужно было видеть фейс Кнавта, у которого от всего произошедшего, кончился нормальный словарный запас. Он молча скалился и злился на всех…

— Какого… — вырвалось из уст барона, в сопровождении охренительного цунами обсценной брани.

Женщины из прислуги прикрыли ладошками рты… Кто-то из них зажмурился…

Я же продолжала воспитывать их борзого барона.

— Руки за спину… наклоняйся и… целуй! — бросила я Кнавту, выставив вперёд свой гото-ботиночек…

Тот свирепо зыркнул на меня и отрицательно помотал головой. Такого унижения ему ещё не приходилось испытывать в присутствии своей прислуги.

— Целуй, тварь! — мне было не до шуток.

Тот погонял слюну во рту и сплюнул…

— Не понимаешь по-хорошему, поймёшь по-плохому.

Упрямый сопротивлялся, поглядывая на сбившееся у стены стало в фартуках.

Пришлось барона хорошенько приложить фейсом об пол, обезоружить, ловко выхватив его кнут и, звонко ударив им возле ноги упрямца.

А потом вновь скомандовать:

— Целуй!

— Ян, палку не перегибай! — взмолился мой «ИИ».

— Отстань! Иначе он не поймёт! — я сейчас не нуждалась в советах «Разума». Сама не знаю откуда, но из меня просто попёрло желание подчинить себе этого наглого баронишку.

— Вот же ж дурак… Я ща тебя отправлю за Нировом. Будут потом два трупа с брусчатки соскребать! А лучше нет… Собачек накормлю… Целуй!

Помявшись… и вновь покосившись на свою прислугу, барон припал к моим ногам.

— То-то! — я улыбнулась.

— Ну ты, блин даёшь! — походу «Разум» прифигел.

— Кто твоя королева? Я твоя королева! Отныне и навсегда, — я настолько вжилась в роль, что мне уже было не страшно.

И пусть на части материка властвовал Вунтаг Ороиль Вэнайский…

О! — поймала я себя на мысли, — Я даже запомнила его имя…

Для этого барона, королевой была я.

— Ты будешь слушаться только меня… Только! — я произнесла громко и выразительно.

— Да, — буркнул малец, стирая с лица налипшую грязь.

— Я плохо слышу!

— Да…

— Прошу по-полной!

— Ты моя королева, дарк-леди Яна! — сплюнул барон.

Он, морща нос, одним только взглядом выразил мне всё своё недовольство.

— Ничего, Кнавт. Ничего… ты привыкнешь! — я погладила его по растрёпанной шевелюре на голове. — Ниров был плохим телохранителем… Очень! Я могла тебя убить и даже много раз, но я не сделала этого. А сегодня, я снизошла до того, что сама лично тебя спасла, вышвырнув этого лживого рыцаря в окно, — я бросила свой взгляд на голую раму, из которой торчали острые края стекла. И ты, — я ткнула Кнавту указательным пальцем в лоб, — …теперь обязан мне своей жизнью. Смекаешь? Вот только матушку твою очень жаль… — я покосилась на безжизненное тело «ахатины» у стола, — М-да-а… Свирепый был у тебя телохранитель… И как ты ему только доверил свою жизнь и жизнь матери?

Среди слуг началось гундение и шушуканье. Вернулись в сознание слабонервные.

— Все слышали? — я обратилась к стаду, — Кто теперь ваша королева?

И тётки, и тот мужик… послушно, с моего разумеется, позволения, опустились на колени… повторяя слово в слово за бароном:

— Вы наша королева, дарк-леди Яна!

Как же это грело моё ЧСВ. Прямо-таки тепло стало на душе. Они все сейчас готовы были служить мне. Я возгордилась! Так и хотелось спросить ещё и ещё… чтобы услышать вновь — «вы наша королева, дарк-леди Яна!».

— Эм-м-м, подруга… ты, это… сильно-то не зазнавайся, — «Разум», как всегда вмешался со своими токсичными нравоучениями, — Этот случай с отравлением лишь цветочки и повод задуматься. Конечно, послушная челядь сейчас кидается тебе в ноги, чтобы ты только их оставила в живых, но поверь, не нужно даже залезать в мозги этих средневековых чудиков, чтобы понять, о чём втихую думает всё это стадо.

— Оу! Спасибо, «капитан очевидность»!

— О-кей, моя королева дарк-леди Я… — хохмил и подтрунивал надо мной «ИИ».

— Кончай рофлить, а! И погнали уже домой, — я выдохнула устало, — Не за этим я сегодня прибыла сюда… Хотя, — взмахнув рукой и прихватив с собой баронский кнут, я исчезла на глазах ошарашенной публики, — …для меня всё закончилось просто замечательно! — я закончила фразу уже в заброшке возле своего сундука.

* * *

Оправившийся от боли, святоша украдкой, вдоль стеночки пополз на четвереньках к выходу…

Кнавт, выгнав из помещения всех слуг, переместился с коленей на пятую точку и, сидя посреди огромного зала, обхватив ладонями голову, крепко-крепко стиснул