– Почему вы так решили? – вскинула я брови.

– Потому что вы вместе приехали. Раньше с ним женщины не приходили.

– Все когда-то бывает в первый раз, – уклончиво заметила я.

Парень воспринял мои слова как отрицательный ответ и воодушевился.

– А хотите, я с вами здесь похожу, все покажу?

У меня закралось подозрение, что со мной так завуалированно флиртуют.

– Знаете, попозже, если будет время, обязательно. Я сейчас спешу, дела.

Махнув раздумывающему над моими словами блондину, я поспешила ретироваться в сторону ворот, только сейчас обратив внимание, как все ненавязчиво меня рассматривают.

Выйдя из поселка, я весело зашагала, любуясь деревьями под белыми шапками, большими сугробами и красными ягодами на черных ветвях. Снег скрипел под ногами.

Дойдя до опушки леса, я принялась осматривать деревья в поисках самых лучших наростов. Там, где я родилась и училась, не бывает столько снега а тут – красота…

И главное – никаких драконов. Теперь я уже не на их землях, всех прорвавшихся к людям отловили и жизнь снова начала налаживаться.

Внезапно сверху мелькнула подозрительная тень. Я боялась поверить в увиденное. Нам же вчера сказали: дракон в соседней деревне. Кто же здесь такой крупный летает?

Выглянув из-за дерева, я наблюдала, как серый, довольно крупного размера ящер, заложив вираж, плюхнулся в снег и начал подозрительно принюхиваться. Видимо, с людьми у него не заладилось, и сейчас дракон злой и, скорее всего, голодный.

Что эта недоделанная ящерица высматривает, я увидела примерно через минуту, когда к дракону приблизился Реван.

Какой мужик молодец, а? Нормальное оружие оставил дома, нет чтобы сходить, недалеко ведь. Дракон если и улетит, все равно это к лучшему. Но нет, мы с маломощным пульсаром пошли на дракона. Вот где мозги, а?!

Достав арбалет, я старалась продумать план действия. Обычно с этим оружием ходят на чешуйчатых тварей, наконечник стрел разрывной, но я ведь никогда им не пользовалась. Пока я раздумывала, как передать оружие гоблину, началось трагикомическое действо.

Донат неожиданно куда-то пропал. Тварь меня заметила и, припав к земле, осторожно двинулась ко мне, я же, периодически оглядываясь, – от нее.

Отступая, я краем глаза заметила подкрадывающегося сзади к ящеру Ревана. И вот дракон поднимается на задние лапы, двигается на меня, рычит, собираясь броситься, а я навожу арбалет и, зажмурившись от страха, стреляю. Следом меня накрывает волна крови, окатывая с головы до ног.

Я, где стояла, там и осела прямо в снег, отплевываясь и стараясь удержать завтрак в желудке. Рядом раздались крики незнакомых людей, послышался топот ног…

Ко мне подбежал Донат и, подняв из снега, встревоженно спросил:

– Все в порядке?

Оттерев кровь с лица и сплюнув, я твердо ответила:

– Больше никаких драконов.

– Как ты… как вы здесь очутились, магистр?

– Я пришла набрать бранников. Никак не ожидала встретить здесь дракона, но хорошо, что додумалась взять арбалет. Жаль, что до этого не додумались вы, Реван, а ведь на первый взгляд неглупый мужик!

Прорычав это, я обошла застывшего гоблина и направилась в сторону деревни, намеренно проигнорировав наблюдавших за мной канцлера и неизвестную женщину, стоящую рядом с ним. Бойцы отряда зачистки странно на меня смотрели. Видимо, впервые видели одаренную, ходящую на дракона с закрытыми глазами. Как говорится, совсем ку-ку. Не храбростью же моей они восхищались?

Я же вся была в теплой крови здоровенного ящера и мечтала только о том, где бы взять тазик с водой. С тех пор как я заключила сделку с канцлером, моя жизнь летела в тартарары. Я постоянно кого-то спасала или пыталась выжить.

А драконы… Несмотря на то что я не вхожу в боевой отряд, в моей жизни их больше, чем людей. Совсем не удивлюсь, если проснусь как-нибудь утром, а ящер лежит вместо коврика у постели.

Когда я вошла в деревню, время в ней словно застыло, люди уж точно: так и стояли, открыв рты. Я же направлялась прямиком к бабушке Доната с просьбой, чтобы она закрыла меня где-нибудь в подвале и никого туда не пропускала.

Неужели я многого прошу?!

Увидев меня, пожилая женщина сделала мне ванну и, пока я отмокала, подробно обо всем расспрашивала. Я поведала все честно, ничего не тая, и попросила, чтобы сутки меня никто не трогал, вообще никто ко мне не заходил. Хозяйка дома кивнула и предложила поесть. Я отказалась.

Мысль о еде была непереносима.

А потом, оттерев кожу докрасна и переодевшись, я легла в постель и задремала. Просыпалась, лежала и снова дремала. Когда я в очередной раз открыла глаза, рядом с кроватью на корточках сидел Реван и задумчиво поглаживал свою татуировку студента ПТУ. Теперь она вновь светилась, разделяя нас правилами.

Он молчал, ничего не говорила и я, но его пронзительный взгляд трогал за душу и забирал мой покой. Когда мои глаза снова закрылись, погружая меня в сновидение, я больше не принадлежала себе.

Я сидела в аудитории и читала лекцию уже как-то по привычке, наблюдая за колыханием листвы за окном.

Прошло две недели, как мы вернулись с севера. Жизнь вошла в привычную колею, я вновь обрела покой. За все это время я не видела ни одного дракона, никто не вспоминал про заговорщиков, да и во всей империи было затишье.

Но как говорят: затишье бывает перед бурей.

Еще будучи в гостях у бабушки Доната, я не хотела ни с кем общаться и познакомилась только с матушкой Ревана, но и с ней перекинулась лишь парой слов. Дальше всем моим вниманием завладел канцлер.

Я рассказала ему о своей догадке по поводу личности убийцы и заверила, что смогу это подтвердить, когда вернусь в ПТУ.

У девушки из второй группы периодически проскальзывал едва уловимый акцент южных провинций. Если бы моя бабушка не жила на юге и я не ездила к ней в гости, я бы и не заметила.

Не могла преподаватель истории, которая там не жила и до этого говорила чисто, сорваться на пусть едва заметный, но акцент. А вот если алхимичка сварила оборотное зелье… Да и травы на отработке студентка перебирала больно уж знающе.

Вот как бывает… Старались распознать талант, расставляли ловушки, а она прокололась в малом. Нежданно-негаданно…

Тем же вечером я узнала новость, что старший группы кинул единственного знакомого мне во всей деревне парня в прорубь. Якобы за неуважительное обращение к преподавателю, но я подозревала и другие мотивы.

В любом случае скандал устраивать было неуместно.

В ПТУ я первым делом нашла интересующее меня личное дело студентки и показала его канцлеру. Механизм поимки завертелся, мне же оставалось только ждать.