«Тот, кто попробует докопаться до корней любого итальянского университета, наткнется на медицинскую школу», — шутят историки. Но это утверждение — всего лишь шутка. Так, например, университет в Болонье, считавшийся в средневековой Италии вторым по значимости медицинским вузом после Салернского университета, вырос из юридической школы. Приверженность Фемиде была в Болонье настолько сильной, что на всем протяжении XIII столетия студенты, изучающие медицину, и те, кто ее преподавал, формально относились к юристам, потому что в университете, считавшемся юридическим, других факультетов не было. Медицинский факультет появился в Болонском университете только в XIV веке.

Обратите внимание на различия в терминологии. В Средние века факультеты было принято называть «университетами», а университет в нашем нынешнем понимании — «студиумом». Таким образом, в Болонье существовало несколько университетов — юридический, медицинско-философский и теологический, объединенных в Болонский студиум.

От Болонского университета в начале XIII столетия «отпочковался» Падуанский университет. Причиной послужили внутренние распри. Часть преподавателей, недовольная университетскими порядками, переехала из Болоньи в Падую, уведя за собой часть студентов. В Падуе их встретили с распростертыми объятиями, поскольку наличие университета сильно повышало престиж города и увеличивало его доходы, привлекая студентов из разных мест. Благотворительных стипендий и грантов в то время не было, все студенты принадлежали к состоятельным семьям. За пять-шесть лет учебы (столько в среднем продолжалось тогда обучение в университете) каждый студент оставлял в Падуе прорву денег. Разве плохо?

В начале XIV века в Болонском университете произошло сверхзнаменательное, можно сказать — революционное событие. Профессор Мондино де Луцци, которого смело можно назвать лучшим хирургом средневековой Италии, сумел получить разрешение на изучение человеческих трупов у папы Климента Пятого. Эта привилегия, данная всего лишь с одним ограничением — использовать для изучения тела казненных преступников, послужила мощным толчком к развитию анатомии, застрявшей на «свино-обезьяньей» анатомии Галена. Правда, сам Мондино не смог внести в анатомию существенного вклада. Написанный им учебник анатомии был кратким и не слишком информативным. Но дело не столько в учебнике, сколько в том, что Мондино ввел в обиход публичное изучение трупов. «Главное — это начать», как говорил советский лидер Михаил Горбачев.

А вот университет в городе Пиза, известном своей падающей башней, начался с медицинской школы, к которой впоследствии добавилась юридическая. У этого университета, основанного в середине XIV века, была непростая судьба. В тысяча четыреста третьем году тосканскую Пизу захватили флорентийцы. Разорение города привело к закрытию университета. Спустя шестьдесят лет один из представителей упомянутого выше рода Медичи по имени Лоренцо восстановил университет. Пиза к тому времени вернулась к Тоскане, но положение ее оставалось неустойчивым — войны здесь сменялись мятежами. В конце XV века университет снова закрылся и был вторично восстановлен в середине следующего века под окрепшей рукой Тосканы, которой правили Медичи.

Самым известным из выпускников Пизанского университета считается Галилео Галилей[74], но тем, кто изучает историю медицины, более интересен хирург Уго да Лукка, то есть Уго из Лукки, небольшого тосканского городка, известного миру как родина известного оперного композитора Джакомо Пуччини. В начале XIII века Уго да Лукка применял крепкие спиртные напитки для обработки ран и усыплял пациентов перед операциями при помощи губок, пропитанных одурманивающими веществами. По сути дела, то был первый ингаляционный[75] наркоз в европейской медицинской практике. Знаете, какими были альтернативные варианты предоперационного обезболивания? Пинта чего-то сравнимого по крепости с виски или же удар деревянной колотушкой по голове. Далеко не все пациенты могли удержать в желудке большое количество крепкого алкоголя, ну а про удары по голове и вообще говорить нечего. На этом фоне вдыхание одурманивающих паров выглядело наиприятнейшим занятием.

На Пиренейском полуострове вплоть до конца XV века присутствовали арабы. Государство их, отколовшееся от Арабского халифата, в разные периоды называлось по-разному — то эмиратом, то халифатом и имело разные размеры. С одной стороны, арабы постоянно воевали с сопредельными христианскими государствами, находившимися в северной части полуострова — королевствами Леон и Наварра, графствами Кастилия, Рибаргоса и Барселона. С другой стороны, они вели торговлю с рядом европейских государств, а бонусом к торговле всегда прилагается обмен знаниями. Европейские медицинские школы не имели прямых контактов с кордовскими, но косвенные были — переводились медицинские труды, из одного учебного заведения в другое переходили преподаватели. Европейские врачи, желавшие углубить свои познания в медицине, посещали Кордову, Толедо, Севилью, Лиссабон, Гранаду. Препятствий им не чинилось — веротерпимость в арабской Кордове была широкой. Иначе и быть не могло, ведь там жило много христиан.

Своеобразным посредником между арабским и европейским научными мирами стал университет, основанный в середине XIII века в отвоеванном у арабов городе Саламанка по повелению короля Кастилии и Леона Альфонсо Десятым. Короля Альфонсо звали Альфонсо Мудрым, Альфонсо Ученым или же Альфонсо Астрономом. Вряд ли нужно уточнять, что это был очень образованный правитель. Саламанский университет очень быстро приобрел репутацию одного из лучших в Европе и по статусу сравнился с Болонским, который в ученом мире служил эталоном. Саламанка внимательно следила за всеми учеными новостями арабов и передавала эти новости в Болонью, Падую и другие университетские города. Так, например, через Саламанский университет попала в Европу «История врачей», написанная в XIII веке врачом по имени Ибн Абу Усайбиа. В этом энциклопедическом труде, весьма популярном у историков, собраны биографии знаменитых врачей мусульманского Востока.

Средневековые университеты отличались от прочих учебных заведений тем, что в придачу к дипломам давали своим выпускникам право преподавания в любом учебном заведении. Такое же право дают университеты в ряде стран и в наши дни. Такое право являлось очень ценным бонусом, поскольку преподавательская работа хорошо оплачивалась и статус преподавателя в обществе был высоким.