— Вперёд и, главное, вверх, — добавила Фрэн.

Квиллер рассказал, что Дерек ввёл в меню картофель на вертеле и устраивал целый спектакль для посетителей, снимая картофелины с вертела движением, достойным Сирано де Бержерака.

— Ещё вина! — крикнул Квиллер миссис Лингини. — И примите, пожалуйста, заказ.

Когда заказ был сделан, он изложил гостьям свою идею:

— Мускаунти никогда не ассоциировался ни с одним из известных в литературе лиц. Ни один Местный мальчик не стал знаменитым писателем. Поэтому я предлагаю усыновить какого-нибудь писателя и отмечать день его рождения. Я получил массу откликов на мою статью о дневнике прабабушки Лайзы Комптон. Она была страстной поклонницей Марка Твена в девятнадцатом веке, такой же ненормальной, только в викторианском стиле, как поклонницы Элвиса в середине двадцатого. Марк Твен остановился в Пикаксе во время тура лекций, и местные жители сбежались послушать его выступление, покупали его книги, писали о нём статьи и посвящали ему целые страницы в своих дневниках. Он фантастически умел влиять на аудиторию того времени… Так вот, я предлагаю учредить ежегодный фестиваль памяти Марка Твена — так сказать, иконы Америки, — который больше ни разу сюда не приезжал.

Хикси подумала об открывающихся перед ними возможностях, и глаза её засверкали.

— А что мы можем себе позволить?

— Не составит труда заполнить всю неделю самыми разными мероприятиями. Доходы от фестиваля пойдут на литературную программу округа. Сэмюэль Лэнгхорн Клеменс наверняка бы это одобрил.

— Театральный клуб мог бы организовать чтение отрывков из его книг или инсценировать «Тома Сойера» и «Гекльберри Финна», — сказала Фрэн.

— Можно провести парад — с платформами! — восторженно воскликнула Хикси. — Это привлечёт телевизионщиков из Центра.

— Устроить банкет. Надо только узнать, что он любил из еды.

— А как насчёт лекции какого-нибудь университетского светила из Центра?

— Переименуем одну из улиц в бульвар Марка Твена!

— «Всякая всячина» учредит годовую стипендию имени Марка Твена для студента, посвятившего себя журналистике.

Квиллер предложил:

— Когда в сентябре откроется перестроенный отель, можно назвать именем Марка Твена один из номеров и повесить там большой портрет писателя. — Он вытащил из холщовой сумки справочник «Марк Твен от А до Я» и показал своим гостьям великолепную фотографию на обложке.

Хикси даже взвизгнула от восторга.

— Объявим конкурс «Кто похож на Марка Твена?», и Квилл его выиграет!

— Тебе ни за что не удастся нарядить его в костюм-тройку, — сказала Фрэн.

— У них глаза разные. И брови.

— Квилл красивее.

— И привлекательнее.

Квиллер фыркнул в усы.

— А вот и еда.

Из кухни появилась миссис Лингини, балансируя тремя тарелками. Одна из них приземлилась перед Фрэн.

— Фаршированные макароны… Очень вкусно!

Вторая опустилась на стол перед Хикси.

— Телятина в марсале… Тоже очень вкусно!

Третью получил Квиллер.

— Лазанья… Самое вкусное!

После бешеного «мозгового штурма» они безмятежно наслаждались ланчем, обмениваясь отдельными фразами.

Квиллер сказал, что вдова Оуэна собирается продать катер и будет рада любому предложению: ей нужны наличные.

Фрэн объявила, что следующей пьесой в театре-сарае будет «Жизнь с отцом»[29]и что они ищут пятерых рыжеволосых детишек, чтобы сэкономить на париках.

Хикси рассказала, что после неудавшегося Ледового фестиваля у неё осталось пятнадцать тысяч значков с изображением белого медведя. Нельзя ли их вернуть изготовителю и переделать для чего-нибудь другого?

Квиллер доверительно сообщил, что собирается работать над сценарием мультфильма в соавторстве с корвидологом (не путать с кардиологом!).

После чего Фрэн огорошила их новостью (конфиденциальной, разумеется), что Аманда Гудвинтер покидает городской совет и собирается баллотироваться в мэры. Квиллер немедленно заявил, что поддержит её кампанию.

Наконец, Хикси изрекла, что видела корректуру первой колонки «Спросите миссис Бабби» и привезла её с собой.

— Мне хотелось бы узнать ваше мнение, — объяснила она. — По-моему, когда она всё это писала, перед ней на столе стоял графинчик с мартини.

По её предложению Квиллер прочёл корректуру вслух.

Дорогие мои читатели, ваши отклики на обращение, напечатанное на прошлой неделе, взволновали миссис Бабби до глубины души. Они показывают, что и вам небезразлично, как нужно правильно говорить. Оставайтесь с нами, и мы хорошо проведём время. Миссис Бабби обожает наступать на любимые мозоли и опрокидывать тележки с яблоками. Для начинающих приводим записку храброго паренька, посмевшего усомниться в грамматике миссис Бабби.

Дорогая миссис Бабби! Вы совершенно не правы. «Говорить верно» — так сказать нельзя. Нужно «говорить правильно». Билл из Блэк-Крик.

Дорогой мальчик Билли, скажу тебе только одно: загляни в словарь, душенька.

Дорогая миссис Бабби! Мой муж и оба наших взрослых сына кончили школу, и их не проведёшь, и всё-таки они упорно говорят «не хо-чут» вместо «не хотят». Что делать? Полин из Пикакса.

Дорогая Полин, некоторые мужчины думают, что «не хочут» звучит очень по-мужски. Не спорьте, дорогуша. Мужчина — такое же упрямое животное, как мул, а мы ведь все знаем про мула, правда?

— Кто сочиняет эту колонку? — прервала чтение Фрэн.

— Это известно только Джуниору Гудвинтеру, а он отмалчивается, — сказала Хикси.

— Так вот, я убеждена, что автор — мужчина.

— Я тоже, — поддержал Квиллер. — Кроме того, мне кажется, что колонка не очень удачная.

— Почитайте ещё, — потребовала Хикси.

Дорогая миссис Бабби! Когда я училась в школе, у нас боролись с выражением «им в коем разе». Когда кто-нибудь произносил его, весь класс кричал «ой-ой-ой!». Изабелл из Тронто.

Дорогая Изабелл, миссис Бабби разрешает своим читателям кричать «ой-ой-ой!» всякий раз, как только они услышат «ни в коем разе» в общественном месте. Спасибо за удачную мысль, дружок. Однако миссис Бабби не берёт на себя ответственность за физическую расправу или словесные оскорбления в ответ на «ой-ойойканье».

Дорогая миссис Бабби! Некоторые люди, сильно беспокоящиеся о правильности своей речи, говорят «между тобой и мной», а не «между нами». Почему? Линда из Мусвилла.